Длинные черные локоны падали на белые плечи, точно бархат на сияющий белизною мрамор. Накидка, покрывавшая прекрасную вдову, дозволяла заметить всю ее свежесть и деликатность тонкой кожи; в этом отношении худоба и пергаментность Телемака де Сент-Беата составляли совершенную противоположность между сестрой и братом.
Эрминия была настоящая красавица, превыше всякой критики. Правильные черты, великолепные глаза, свежие улыбающиеся губки, стройная талия — все это поражало в ней с первого взгляда и впечатление только увеличивалось, когда наблюдатель обращал внимание на отдельные части этой поразительной красоты.
Но было, впрочем, что-то, что портило общую прелесть и гармонию при слишком усердном наблюдении. Прекрасные глаза поглядывали искоса; улыбке недоставало искренности, а губки были зачастую слишком сжаты. Холод и жесткость проглядывали сквозь прельщающую поверхность в этой женщине.
Эрминия могла быть жемчужиной гарема, а в наших странах такие женщины делаются украшениями лучших гостиных. В Клермоне она была не на своем месте. Она это чувствовала и ждала… Чего? Про то мы узнаем вскоре.
Телемак глядел на сестру со страхом, а она говорила ему с оттенком сожаления и иронии.
— Ты имеешь очень старосветские понятия. Бигон в этом отношении на сто процентов выше тебя. Догадываюсь, что это долгое пребывание в тюрьме так фатально изменило твои идеи и понятия.
— Знаешь что, Эрминия! Ты не только удивляешь, ты просто меня пугаешь.
— Чем? Неужели моей откровенностью! Я говорю громко то же самое, что прочие женщины шепчут потихоньку. Ты ошибочно думаешь, что любишь свою сестру и заботишься о своей чести. Но, кавалер, клянусь тебе, ты, в сущности, настолько же походишь на Сент-Беатов, насколько я похожу на монашенку.
— Как? Ты отвергаешь мои воззрения?
— Отвергаю, потому что нахожу их смешными.
— Не понимаю тебя, Эрминия.
— Как ты странен, братец. Ты не хочешь понять, что мое кажущееся богатство — мираж; муж мой оставил в наследство один кажущийся достаток, а между тем условия жизни, к которым я уже привыкла, неизбежно приведут к разорению. И разве я не имею, в виду всего этого, права хвататься за всякую случайность, могущую спасти от пропасти? Такую случайность я нашла; воспользовалась удобным случаем для собственной пользы, а ты, брат, не хочешь помочь мне?
— Я заплачу тебе за откровенность откровенностью. Но ты должна сперва ответить на несколько вопросов.
— Спрашивай.
— Ты говорила, что не любишь графа Каспара д'Эспиншаля?
