Итак, шел 1222 год. Как я уже говорил, это были страшные времена. Охотники на ведьм выжигали целые селения поддерживая истерию среди крестьян и демонстрируя могущество церкви и короля.
Учитывая, что мы с женой и были самыми подходящими объектами охоты инквизиторов, мы жили прикрываясь легендой. Я играл роль сельского врача, а моя жена верную мать семейства. Когда я в роли врача, приехал с женой в эту деревеньку, свободного дома для нас не нашлось и нас поселили в бывшем домике лесника, который по счастью располагался в лесу. Таким образом, мы были хоть немного удалены от деревни и скрыты от посторонних глаз. Разумеется, в близлежащих деревушках нас знали все. Частенько Айрин вместе с Донной, ходили на рынок за продуктами, а я лечил больных на дому.
И хотя наша деревенька располагалась на самой окраине королевства и до нас, время от времени, долетали обрывки новостей, из которых мы узнавали о том, что творится во Франции и по соседству. Из этих обрывков мы складывали представление как армия и церковь, с молчаливого согласия короля, выжигает целые селения еретиков. Мы надеялись и молились чтобы из-за нашей удаленности от столицы, инквизиция нас не коснулась, но беда все-таки пришла и в наш отдаленный уголок. В один из летних вечеров, наша дочь Донна не вернулась домой…
Оседлав двух жеребцов, мы с Айрин отправились в деревню на ее поиски. Первым нам встретился отец девочки, с которой дружила наша дочь. Срывающимся голосом он поведал нам о том, как неделю назад в деревню приехал новый священник. Всю неделю он присматривался к местным жителям, а сегодня днем нагрянул вооруженный до зубов отряд королевских палачей…
Старик рыдал в отчаянии.
— Именем короля всех старух, девок и женщин единым махом в сарае спалили. Жену мою и тещу, и дочь, а с ними и вашу красавицу. "Жги, — кричат, — ведьм!" "А как их отличить-то?", — спрашивают. "Жги всех! Господь разберется!", — полными ужаса и отчаяния глазами старик смотрел на нас, словно ожидая что вот сейчас его кто-то разбудит и весь этот кошмар окончится.
— Да, что же это делается, сердешные вы мои? Как же мне теперь жить-то дальше без семьи? Вы молодые у вас еще детишки народятся, а мне как жить? Жить-то теперь как!?!
Больше не слушая его Айрин пришпорила коня, срываясь с места и устремляясь в деревню.
— Прости, отец, — только и нашел, что сказать я.
Картина представшая перед нашими глазами, до сих пор снится мне в кошмарах. Дома тогда строили близко и от сожженного сарая выгорело пол деревни. Уцелела лишь горстка стариков с младенцами на руках, другими словами те, кто никак не мог противиться вооруженным солдатам. Всех пытавшихся защитить свой дом мужчин, нещадно убили.
