Когда в очередной раз, мы с ребятами выдвинулись к танковой колонне, тропа по которой в первый раз кое-как продирались, превратилась в узкую, но хорошо накатанную проселочную дорогу. Пару раз на встречу попадались телеги груженные какими-то танковыми запчастями. Наконец добрались до места. Примерно пятьдесят мужиков лазило по боевой технике, точнее по тому что от нее осталось. Откручивают, отпиливают, оттаскивают все что можно. На берегу Лены обнаружили демонтированное танковое орудие. Как возможно в полевых условиях, без крана, без спец. техники вынуть пушку из танковой башни? И зачем? Русская любовь к халяве… И что в итоге? Убедившись в непригодности приобретения, бросить его в речной песок.
Брать нам практически было нечего, боеприпасы, топливо, ЗИП и прочие мало-мальски ценные предметы растащили шустрые земляки. Не даром местное население называет себя Бурундуками, запасливые блин. Нам осталось только разобрать танковый двигатель, и в таком виде на подводах вывести его в Лагерь Сопротивления. Надо сказать вовремя мы свалили от колонны, через два дня америкосы накрыли это место плотным ракетным обстрелом, не пожалели дорогие «Томагавки». Как обычно, если американцы не имели возможности. прихватить трофейное вооружение, они его уничтожали. По слухам взрывы были настолько сильные, что корпуса танков оплавились. Наверное, термобарическая начинка была у «Томагавков».
Понемногу, лето вступило в свою самую знойную, по сибирским меркам, фазу. Судоходный период открыл дорогу в заморские деревни для карателей и их хозяев, и другого разнокалиберного сброда. Наученные горьким опытом, сельчане стали размещаться на небольших хуторках по всей тайге. При этом, практически каждая семья имела запасное жилище в труднодоступных местах, куда при необходимости можно было спрятаться от нападения. Крупных сел осталось совсем мало, как правило они контролировались американцами, население поселков активно занималось торговлей, к своей немалой выгоде, естественно. К счастью, количество разнокалиберных мародеров сильно сократилось в последние месяцы, что существенно способствовало торговле. Большая часть из этих подонков передохла зимой от голода и в стычках, те кто поумнее примкнули к крупным бандам. Иные поступили на службу к пиндосам, пополнив ряды карателей. В нашем районе осталось только две крупные банды, обе обитали в разоренном городе. Банда Рябого, тесно сотрудничала с оккупантами, за что американцы закрывали глаза на мелкий грабеж и крышивание проезжающих торговцев. Надо сказать, Рябой постоянно конфликтовал с Сопротивлением, стычки с боестолкновения с бандитами стали обычным делом. Вторая банда, Васьки Хромого, держала нейтралитет и с американцами и с Сопротивлением. Эти занимались крышиванием «часников», мелких сельскохозяйственных и ремесленных артелей. Банда у Васьки была поменьше и поспокойней. Главари бандитов как-то ладили между собой, наверное, сказывалось общее криминальное прошлое. Хуже всего было положение свободных крестьян, мужики платили дань и бандитам и американцам (у пиндосов это называлось натуральный налог). Что в прочем, не давало гарантии от внезапного налета.
