— Каратели те, по мою душу пришли. Хотели живьем взять, потому и не накрыли ракетами деревню. — Такие дела. — Закончил он свой короткий монолог. После, я много думал о том, какой груз на душе носит этот человек. В гибели людей, за несколько месяцев совместного проживания ставших родными, Витя винит не безжалостных карателей, не циничных американцев, а себя одного.
Неделя за неделей племя кочевало на Север, в тундру. Как мне объяснил старый Эрэлген (для нас Эдик), в тундре хорошие зимние пастбища для оленей.
Постепенно тайга редела, зачастили проплешины «хуралгоны» Потом и вовсе, лишь редкие чахлые деревца разбавляли монотонный ландшафт заснеженной тундры. Впереди шло стадо, за ним пастухи и обоз из собачьих и оленьих упряжек. Я старался как мог, помогать эвенкам. Стыдно было за даром есть свой кусок мяса. Учился ремеслу пастуха на ровне с многочисленными детьми рода. Изредка охотился на песцов. Кушали мы исключительно мясо, Эвенки съедали оленя практически полностью, даже кишки шли в пищу, меня сначала воротило от местных деликатесов, а потом, видя с каким удовольствием и аппетитом, все едят отваренные и порезанные на ленточки кишки, сам отважился. Оказывается, таким образом, аборигены спасаются от цинги.
К весне племя откочевало к океану. Впервые в своей жизни я видел море, конечно это не Черное или Средиземное ласковое и теплое море, холодный, суровый Ледовитый океан. Но все же настоящее море, с соленой водой и пенными набегающими волнами, все как в кино! Эвенки рыбачили, откапали лодки спрятанные с прошлого сезона. Латаные — перелетанные сети делали свое дело. Меня на рыбалку не взяли, без навыков я бы только мешал в лодке. через несколько дней по всему берегу развесили вялиться рыбу, жирную селедку, семгу. Соли оригинальным способом, сжигали заранее вымоченную в морской воде древесину и получившимся пеплом пересыпали рыбу, укладывая ее пластами.
В конце — концов, теплое весеннее солнышко стало припекать все сильнее лед и снег давно растаяли показалась низкорослая травка и море цветов, каждое растение старалось как можно быстрее отцвести и дать семена. Я забеспокоился, мы с Витей рисковали остаться в стойбище до следующей зимы. Нельзя сказать, что жизнь здесь была в тягость. Чувство долго и тревоги гнали меня к своим. Поговорив со старейшинами рода, я не без труда убедил их снарядить нас с Витей на «большую землю». Небольшой обоз из нескольких повозок, запряженных оленями, эвенки везли на продажу пушнину, вяленую рыбу и мясо, выдвинулся на юг, по оттаявшей мокрой тундре.
