— А… Ну, тогда пиндосов в конвое мало было… Да и в банде дела не очень шли. Караваны совсем редко попадались, а тут на халяву три шаланды с хавкой как на подносе и охраны всего ничего. — Хруль задумался, желваки заходили на лице.
— Не знали мы что эти тридцать пиндосов батальона стоят. Короче, как обычно сперва дозорных шлепнули, потом по всему конвою из ПК «прогулялись» бегло, не целясь. На психику давили, обычно после этого пиндосы разбегаются в панике и технику бросают. Эти тоже в тайгу ринулись, смотрящий с пацанами сразу к шаландам двинули, их первых и ухлопали. Пиндосы, гады все наши огневые точки «срисовали» лупили по нам со всех сторон. Я пытался пацанов из под огня вывести, тех кто еще двигаться мог. Какой-там, загасили всю «малину» по одному. Если бы не ваши, и я бы в той заварушке полег. — Хруль пока говорил сжинал кулаки так, что костяшки побелели и не моргающим взглядом смотрел в костер.
На второй день пути, наконец, показался поселок. Сосны и ели неожиданно расступились и тропа повела нас вдоль деревенских огородов. Каким то образом в Каратае уже знали о нашем приближении, на околице села ждали староста и ватага вооруженных мужиков, в основном пенсионного возраста. После недолгой беседы с командиром нас развели по хатам.
Я, Витя, Хруль и Тит с Гусем заняли половину дома старосты. Командир группы назначил меня старшим на постое. Чему я по глупости обрадовался, аж распирало от гордости. Размеренно потекли дни, Витю не возможно было оторвать от аппаратуры. Почти каждый день сновали к нам в дом курьеры, унося в штаб Сопротивления важные сведения. Хруль каждый день исчезал и приходил ночью, пьяный. На мои замечания по поводу дисциплины он только глупо улыбался, все время порывался похлопать дружески по плечу. Ребята, Тит и Гусь, оказались на редкость трудолюбивыми, всячески помогали хозяевам в огороде и со скотом управляться.
В один из скучных, теплых вечеров Витя вылез наконец-то из своего "медвежьего угла". Хозяйка практически насильно покормила его. Наконец, Витя улизнул из-за стола и расположился на широком крыльце, щуря отвыкшие от солнца глаза. Бледное его лицо выражало какое-то беспокойство и тревогу. Руки нервно теребили салфетку(видимо со стола стащил).
— Дениска. Наверно нас всех здесь скоро накроют. — Таинственно начал разговор Витя. Меня насторожил трагизм, с которым он это произнес, всем видом своим показывал что дело шуточное.
— Что так? — Специально стараясь придать голосу шутливый тон, спросил я.
