Многие из них, студийцев, погибли в грозные сороковые: кто на фронте, кто в Бабьем Яре. А критик Адельгейм в сорок девятом "стал" космополитом. Его лишили работы. Нигде не печатали. В "безродные космополиты" зачислили и Антокольского. В большей статье, опубликованной в газете "Правда", ярый антисемит Николай Грибачев оплевал и Антокольского, и его учеников — Семена Гудзенко и Александра Межирова. Но в тот сентябрь, когда Гудзенко выступал в университете, на нашей Шипке все было пока относительно спокойно. Псевдонимы еще не расшифровывались. И еврейские фамилии в "Литературной газете", в московских литературных и театральных журналах не были крамольными.
…Закончился поэтический вечер. Я подошел к Семену, назвал себя. И вот мы уже идем по бульвару Шевченко, вспоминаем наших ровесников и учителей литературы, говорим о любимых книгах. А на следующий день — новая встреча. Гудзенко в моей квартире читает "Послесловие 45-го года", "мое поколение" ("Нас не нужно жалеть") и стихотворение, которое ныне входит во все антологии русской поэзии — "Я был пехотой в поле чистом". Пьем кислое вино, рассматриваем фотографии довоенных лет и обещаем друг другу, что скоро встретимся.
Из дневников Семена Гудзенко.
Зима сорок первого — сорок второго.
…Ушли в разведку Сережа и Олег. Кондрашев вышел. По нему выстрел. Крепкие люди, настоящие парни.
Едем через Сегунов поселок. Пурга. Жжет лицо, валит с лыж. У Поляны обстреляли… Бьет наш "максим". Стреляю по большаку. Немцы уходят из Маклаки. Пули свистят рядом.
Ранен в живот. На минуту теряю сознание. Упал. Больше всего боялся раны в живот. Пусть бы в руку, ногу, плечо. Ходить не могу. Бабарыка перевязал. Рана — аж видно нутро. Везут на санях. Потом доехали до Козельска. Там валялся в соломе и вшах…
Мудрость приходит к человеку с плечами, натертыми винтовочным ремнем, с ногами, сбитыми в походах, с обмороженными руками, с обветренным лицом.
Влажные глаза — скорбь всего иудейского народа. Но этот парень трижды ходил в штыки. Он заколол двенадцать гитлеровцев.
Когда ползешь по снегу, когда пурга обжигает лицо и слепит глаза, но знаешь, что если встанешь — погибнешь, вспоминаются северные ребята Джека Лондона. И они ползли в пургу, в 50 градусов, голодали, но не сдавались.
Госпиталь. 5-я палата обкуривает трубку сержанта В. Она обходит 9 коек и появляется снова в зубах сержанта. В великолепной коллекции И.Эренбурга это был бы прекрасный экземпляр…
* * *
