Новый день был похож на предыдущий с той только разницей, что на сей раз он заставил себя спуститься в ресторан позднее, рассчитывая задержаться там подольше – на всякий случай.
Девочки не было. Он мучил свой шницель, или бифштекс, или как уж он у них там назывался, нарезая его микроскопическими кусочками, растягивая как можно дольше это неудовольствие. Наконец, настал черед кофе. Он отхлебывал его маленькими глотками, уже видя донышко чашки. Оставалось сделать еще два-три глотка, когда он услышал у себя за спиной чуть хрипловатый женский голос:
– Ну и как тебе наши северные девушки, Серега? – последнее слово было произнесено явно издевательским тоном.
Он повернул голову – чуть сбоку от него стояла администраторша, та самая, которую он называл про себя мегерой. По ее лицу гуляла улыбка, соответствующая тону – издевательскому.
– Неужели же ты меня не узнал? – продолжала женщина. – Ты позволишь? – она, не дожидаясь разрешения, уселась за его столик. – А я как увидела – сразу узнала. Смотрю – Серега. Правда, раздобревший, постаревший, но еще вполне узнаваемый. В отличие от меня – ты ведь меня не узнал. Или не захотел узнавать. – Теперь в ее голосе послышались горькие нотки. – Блудливый Серега. По-прежнему сладкое любишь, да? Как тебе Танечка, понравилась?
Он внимательно смотрел на эту женщину, пытаясь вспомнить, но ничто не откликалось в его памяти. Потом словно что-то щелкнуло, забрезжило, пленка открутилась на двадцать лет назад, и перед ним всплыло молодое лицо его любовницы тех лет, той самой, роман с которой так мучительно (на целых три месяца!) затянулся. Оксана – вот как ее звали, вспомнил он вдруг это не северное имя. Вспомнил он и другие мучительные подробности двадцатилетней давности.
«Бог ты мой, – сказал он себе, – какая странная штука память: избирательная. Сколько я уже здесь? дней пять? и вот ведь все это время мой мозг противился этим воспоминаниям, потому что они были мне неприятны, моя память увела их куда-то на задний план, на обочину, словно было все это с кем-то другим».
– Вот теперь я по твоему лицу вижу – вспомнил. Может и не все, но кое-что у тебя в памяти все же осталось. Э, да бог с ним, то, что было, давно быльем поросло. А может, и не поросло. Но все равно прошло. Так что давай лучше поговорим о дне сегодняшнем. Я у тебя про Танечку спросила – как она тебе приглянулась? А то я смотрю, ты потерянный какой-то. Может, скучаешь по ней?
– А ты что здесь, вроде как бандерша по совместительству? – зло сказал он.
