Рембрандт. А они молодые? Хорошенькие?
Ливенс. Увы, ты слишком многого хочешь, мой друг. Совсем потасканные. Учитель всегда говорит, что они держаться только по милости Господа и своих корсетов. Посмотрел бы ты, какую мы писали прошлый месяц! Живот как бочонок, а груди....
Лисбет подтягивая живот, покашливает, напоминая друзьм о своем присутствии.
Рембрандт. А, Киска, ты разве здесь?
Ливенс (вскакивая с топчана). Лисбет расцвела, как розочка, тебе бы не было равной в Амстердаме. (Усаживает Лисбет рядышком).
Лисбет (зардевшись). Право, господин Ливенс.
Рембрандт. Гипсами пренебрегать не следует, кое чему они меня научили, да и тебя тоже.
Ливенс. Ну теперь я рисую с настоящих скульптур, у Ластмана целая коллекция из Италии. Представляешь, пожелтевший мрамор из глубины веков...
Рембрандт. У Сваненбюрха тоже много оригинальных вещей...
Ливенс. Например, голова Медузы... ну старина...
Рембрандт. С головой Медузы давно покончено.
Ливенс. Нет, дорогой друг, Лейден это дыра, и Сваненбюрх - первый художник в этой дыре. А вот у Ластмана - целая коллекция флорентийских вещей. Да что там Ластман, в Амстердаме можно многое посмотреть, в прошлую субботу, например, я видел на аукционе рисунок Микеланжело и портрет Тициана, и великолепного маленького Караваджо - обнаженная натура маслом. А уж что касается старинных монет и всякой древности - так этого хоть пруд-пруди. Почти за бесценок.
Рембрандт. Да много ли у тебя остается, после уплаты Ластману?
Ливенс. Не так уж и мало. Да, Ластман берет дороже Сваненбюрха, но зато ты живешь в доме благородного человека.
Рембрандт. Когда я пишу, мне плевать, из чего я пью пиво, из глинянной кружки или венецианского стекла.
Ливенс (чуть обиженно). Дело не в хрустальных бокалах, но есть кое-что еще, чего ты и представить не можешь, пока сам не испытаешь.
Рембрандт. Для нас Амстердам слишком дорогое удовольствие. (Обращаясь к сестре.) Правда, Киска?
Лисбет. Не знаю, право, мы еле сводим концы с концами, а отец еще говорит, что старая мельница нуждается в ремонте. А главное, мне очень больно думать, что ты расстанешься с нами.
Ливенс (чуть обиженно). Да, милая Лисбет, никто и не говорит о расставнии. Дайте ему год поучиться у Ластмана, и он сможет открыть собственную мастерскую. Да, да. Уж если я хожу в первых учениках у Ластамана, то ты, Рембрандт, с твоим талантом, через год ты станешь лучшим художником Амстердама. Тогда тебе понадобится хозяйка, чтобы принимать гостей и заказчиков. Да лучшей экономки в доме Рембрандта трудно и представить. Ведь, я же вижу милая Лисбет, что Лейден не для вас.
