Колкун. Ладно, еще не вечер, что же, буду Ганимедом.
Хендрик. Рембрандт, эй, Саския, начинаем! Господа, возьмите кубки!
Бокалы наполняются вином, все сходятся к центру.
Хендрик. Все мы знаем, зачем мы сошлись сюда и какого гения собираемся почтить этим скромным, недостойным его угощением....
Колкун (подобравшись поближе к Саскии). Вот так скромное угощение! Сколько же перемен подает ваш кузен, когда у него бывают, по-настоящему, важные гости?
Саския. А вы не принимайте всерьез его слова. Это же только тост.
Хендрик. Тем не менее, дамы и господа, - это относится и к вам, Маттейс, только будьте любезны сесть, - я не могу упустить столь благоприятный случай и не выразить те чувства, что переполняют сейчас наши сердца.
Тюльп. Чем меньше будет слов, тем лучше.
Хендрик. Тем не менее, ни Хальс, ни Элиас, ни де Кейзер, словом, ни один сын нашего возлюбленного отечества не поднимался до высот "Урока анатомии".
Тюльп. Да уж, фон Зандрарт позеленеет от зависти, когда верентся из Германии.
Хендрик. Пусть знает свое место! Итак, выпьем за триумфатора, за вас, дорогой Рембрандт.
Все радостно чокаются , пьют и принимаются за еду.
Тюльп. Я слышал вы, Маргарета , позируете господину ван Рейну?
Маргарета (печально). Увы, картина закончена.
Колкун (подобравшись поближе к Саскии). Да уж, такова судьба модели, а кстати (к Рембрандут) известно ли вам, Рембрандт, как мы поступили с Младенцем.
Саския). Младенец, это кто?
Тюльп. Младенец, не к столу будет сказано, труп казненного разбойника, которого мы разделывали для "Урока анатомии".
Саския). Фу....
Колкун . Тюльп купил ему могилу, мы завернули его в старые простыни, положили в гроб, ценой в два флорина, и похоронили. Мы надеялись порадовать вас, пристойно предав его земле.
Рембрандт. Я безумно рад.
Хендрик. Простите, Маттейс, мне придется вас побеспокоить: надо собрать тарелки из-под салата. Мне самому из-за стола не вылезти.
Маргарета. Сидите, доктор Колкун, я все сделаю. Лисбет принесет жаркое, вы, Хендрик, режьте мясо, я позабочусь о горошке и бобах, а доктор Тюльп пусть разливает вино.
Пока все это происходит, доктор Колкун любезничает с Саскией, что-то нашептывая ей на ушко. Рембрандт, огорченный таким ходом дел, встает и сталкивается в дальнем углу с Маргаретой.
Рембрандт. Вы печальны, Маргарета, что-нибудь случилось?
Маргарета. Печальна? Нисколько, а вот вы - так точно! Но не расстраиваетесь, все у вас будет хорошо. Я рада за вас, за ваш успех, теперь вам не понадобиться искать модели самому, вас самих найдут, да еще оплатят ваш труд, у вас будет много поклонников и поклонниц... Нет, нет, я, правда, очень рада за вас (отходит чуть не плача).
