— Девчонки где?
Наталья со вздохом сложила руки. Браслет и часы щелкнули по столу.
— У мамы, — ответила она, взглянув на часы.
— Зачем?
Наталья опять отвернулась к окну. Подорогин потянул носом воздух — показалось, пахнет спиртным.
— Ангина, — сказала Наталья. — У Маруськи кончается, у Маринки начинается. Что еще?
— Ничего. — Он нащупывал по карманам зажигалку.
— Раз ничего, так хватило бы и звонка. Без визитов.
— Хватило бы, — кивнул Подорогин, — если бы ты трубку меньше бросала.
Наталья устало склонила голову.
— Подорогин — ты позвонил, когда уже был здесь.
Улыбаясь, он поджег сигарету.
— Дуй в окно, — предупредила Наталья.
Во дворе в это мгновенье полыхнуло белым и прогремел раскатистый сдвоенный выстрел. Подорогин увидел свой джип, который был не вишневого, а какого-то сиреневого оттенка. Заголосили и засмеялись мальчишки. С деревьев крошилась воробьиная стая.
Наталья вышла из кухни, потушила в прихожей свет и вернулась с тонкой коричневой сигаретой. Подорогин подвинул ей зажигалку. Наталья подкурила. Только теперь он заметил, что у нее накрашены глаза и губы.
— Таблеток не надо каких?
— Не надо. — Наталья пустила струю дыма над его головой. — Детей надо меньше в снегу валять.
— Прекрати. — Он скрестил и поджал ноги. — Больше недели прошло.
— Слушай, — усмехнулась она, — чего тебе нужно-то? На дочек приехал полюбоваться? Так ты даже не знаешь, где они. На меня?.. Ну — что?
— На тебя, — мрачно кивнул Подорогин.
Наталья отмахнулась сигаретой. Под толстым махровым халатом на ней было шелковое белье. Лилово-сиреневого цвета. Точь-в-точь как джип под вспышкой.
Подорогин аккуратно пристроил дымящийся окурок на краю пустого блюдца, ослабил узел галстука и расстегнул воротник. Он чувствовал, что у него начинают гореть лоб и скулы.
— Что-то я не пойму, Наташ… Ты чего орешь-то на меня?
Краснея от гнева, она смотрела мимо него и молча, не выпуская сигареты, потирала кончики свободных пальцев. Подорогин подошел к мойке, хлебнул воды из-под крана и ополоснул лицо. Сбоку сложенных стопкой немытых тарелок в раковине стояли два хрустальных фужера. Подорогин склонился ниже, отирая рот. Бокалы кисло пахли шампанским. Наталья с шумом захлопнула форточку.
«Что теперь?» — подумал Подорогин, упираясь кулаками в дно мойки и чувствуя, как ледяная струйка воды стекает за воротник.
В следующую секунду он чуть не вскрикнул, обмякнув: в кармане рубашки ожил телефон. Первый звонок был настроен на вибрацию.
— Да!
