(в союзе было 205 отделов —
А. М.).
Резолюция съезда выступала против всяких уступок «еврейским притязаниям», каждая уступка расценивалась как проявление слабости государственной власти. В резолюции высказывалось требование производить любые изменения законов о евреях только в общем законодательном порядке, но не по 87 статье.[65]
Известный адвокат, член Думы В. А. Маклаков по поводу упомянутого законопроекта писал, что «при диких формах современного антисемизма (написано в 1942 г. — А. М.) тогдашнее положение евреев в России может казаться терпимым». В проекте полного равноправия не было, «но евреи так не избалованы, что оценили бы и это». Говоря о получении царем 205 телеграмм от союзников, Маклаков, ссылаясь на письмо Николая II Столыпину, резюмировал: «Вот источник того внутреннего голоса, который Государя будто бы никогда не обманывал».[66]
Наверняка это и была истинная причина отклонения законопроекта царем — Николай II поддержал антисемитов «дорогого» ему «Союза русского народа».
В начале 1907 г. П. А. Тверской, независимый русский и американский журналист, как он сам себя называл, специальный корреспондент агентства «Американ Ассошиэйтод Пресс», взял интервью у Столыпина. Тверской говорил о еврейских погромах, как уже о хроническом явлении, к которому присоединились другие явления, например, избиения интеллигенции. Он обвинял власть не только в бездействии, но и в их поощрении и указывал на черносотенную агитацию и апатию «в преследовании ее кровавых последствий, несмотря на существование военных положений и полевых судов».[67]
О том, что полевые суды не рассматривали дела погромщиков, Тверской, возможно, не знал. Впрочем, далее рассказано о помиловании многих осужденных обычными судами погромщиков.
Отвечая Тверскому, Столыпин говорил, что в этой области и он и правительство бессильны вследствие постоянно действующих на них «различных давлений и влияний». Поэтому он не раздумал об отставке. Затем Столыпин заметил, что ему только остается лавировать. Закончил он, сказав: «Погромы теперь пока прекратились, и пока я у власти, их больше не будет».[68]
Если напомнить о двух последних погромах, организованных как раз в 1907 г., то Столыпин не выполнил обещание.
Возвращаясь к вопросу о сопротивлении правых сил, на которое натолкнулись первые шаги правительства Столыпина, следует подчеркнуть, что премьер не собирался отступать от реформ. В январе-феврале 1907 г., получив записку крайних правых членов Государственного совета о внутренней политике, Столыпин написал на ней замечание: «Реформы во время революции необходимы, так как революцию породили в большой мере недостатки внутреннего уклада… К тому же путь реформ торжественно возвещен, создана Государственная дума и идти назад нельзя. Признанием бессилия власти будет обращение всех сил на полицейские мероприятия», — закончил премьер.
