– Вы защищали человека, который жестоко изнасиловал и убил восьмилетнего мальчика. А теперь он на свободе – ищет следующую жертву, – резко прошипела я, игнорируя приблизившуюся камеру. – Показания были сняты в соответствии с правилами, но вы посеяли сомнения и, вероятно, разрушили карьеру хорошего детектива. Это – ваша ошибка.
В этом месте сцены Робин должна была оттолкнуть меня и вырваться, и гневно кричать, что она поняла мою точку зрения.
Она не двигалась.
Она стояла там, глядя на меня широко открытыми глазами, она прерывисто дышала, ее тело было прижато к моему. Я могла чувствовать ее дыхание на своих губах, чувствовать напряженные мышцы ее живота.
После одного бесконечного мгновения она, наконец, прошептала мягко, едва слышно.
– Уберите от меня свои руки, детектив. Я поняла вашу точку зрения.
Инстинктивно, я осталась на месте, не отпуская ее. Несколько секунд, пока мы стояли в этом странном объятии, вдыхая один воздух и, не мигая, глядя друг на друга, показались мне вечностью.
"Кто-нибудь, скажите 'стоп', прах побери!" Мне хотелось кричать: "Иисус, скажите 'стоп', прежде чем я ее поцелую…"
– И стоп!.. Хорошая работа, леди.
Нормальный рабочий шум площадки начал возвращаться, но состоял в основном из тихого шепота.
Раздраженный голос Адама пресек эти беседы.
– Двигайтесь, люди! Съемка завершена. Вы сможете стоять и болтать позже, а сейчас давайте готовиться к сцене '7Д'…
Голоса стали громче, но мы с Робин все еще стояли в том же положении. Моргнув, я отстранилась.
– Робин, прости…
– Ш-ш-ш. – Она прижала два тонких изящных пальца к моим губам. – Кэйденс, это было прекрасно. Ты все сделала прекрасно.
Я тихо кивнула, чувствуя себя полностью вымотанной и желая только отправиться домой, но наслаждаясь прикосновением ее пальцев.
Она улыбнулась мне. Не той притворной, сбивающей с толку улыбкой, а честной настоящей улыбкой с налетом уважения.
– Сейчас мне нужно переодеться для следующей сцены. Увидимся позже.
Робин убрала пальцы с моих губ и пожала мне руку, перед тем как развернуться и уйти с площадки.
