Упоминание денег ее испугало.
— Мне худо! — с неподдельной тревогой сказала она. — Взаправду! Вчерась меня тошнило. Шибко тошнило. И я подумала…
— Что неплохо бы денек поваляться в кровати?
— Нет! Неправда ваша! Мне впрямь было паршиво! Просто я подумала… — Голос ее набух, серые глаза подернулись слезами. — Я подумала… — запинаясь, повторила она, — коль я так занедужила… может, лучше побыть дома. Пока не оправлюсь.
Бетти отвернулась и сморгнула. Набежавшие слезы двумя прямыми струйками скатились по ее детским щекам.
— Так в этом все дело? Тебе хочется домой, верно? — спросил я, а девочка закрыла руками лицо и расплакалась.
Врач видит много слез, подчас весьма трогательных. Дома меня ждала куча дел, и мне вовсе не улыбалось, чтобы меня попусту от них отрывали. Но девочка была такая молоденькая и жалкая; я дал ей выплакаться. Потом взял ее за плечо и твердо сказал:
— Ну все, будет. Рассказывай, что стряслось. Тебе здесь не нравится?
Из-под подушки Бетти достала мятый голубенький платок и высморкалась.
— Нет, не нравится.
— Почему? Работа очень тяжелая?
Девочка уныло дернула плечом:
— Работа нормальная.
— Ведь ты не одна все делаешь, правда?
Бетти помотала головой:
— Миссис Бэйзли работает до трех каждый день, кроме воскресенья. На ней стирка и готовка, на мне все остальное. Бывает, садовник заглянет. Мисс Каролина кое-что делает…
— Не так уж плохо.
Девочка не ответила, и я поднажал: по родителям соскучилась? Бетти скорчила рожицу. По мальчику? Она еще больше скривилась. Я взялся за саквояж и привстал:
— Ну, коль ты молчишь, я не смогу тебе помочь.
Лишь тогда она выговорила:
— Это все… дом!
— Дом? А что с ним?
— Ох, доктор, он какой-то не такой! Огроменный! Полдня идешь, пока до места доберешься. И тишина такая, что мурашки ползут. Днем-то еще ничего, когда работаешь и миссис Бэйзли рядом. А ночью я одна-одинешенька. Не слышно ни звука! Страшные сны снятся… Все бы ничего, если б не надо было ходить по черной лестнице. Там столько закоулков, не знаешь, чего тебя ждет… Когда-нибудь с перепугу я окочурюсь!
— В таком чудесном доме? Тебе повезло, что здесь живешь. Ты об этом подумай.
— Повезло! — хмыкнула Бетти. — Да все подружки говорят, я спятила, коль пошла в служанки. Смеются надо мной! Ни с кем не вижусь, никуда не хожу. Все мои кузины устроились на фабрику. И я б пошла, да папка не пустил! Не нравится ему. Мол, все фабричные девчонки оторвы. А мне надо годок здесь послужить, выучиться домашней работе и манерам. Целый год! Вот ей-же-ей, помру от страха. Либо со стыда. Видели б вы жуткое старое платье и чепец, какие мне велят носить! Ох, доктор, это нечестно!
