Мы подали заявление в милицию, чтоб узнать его адрес, и поехали к Дашкову домой, куда-то в тьмутаракань. Среди кривых останкинских переулков мы с трудом отыскали маленький покосившийся домик. Дверь была незаперта. В комнате с выцветшими обоями и пятнами сырости на потолке пахло плесенью. В углу стоял фотоувеличитель, по полу были разложены фотографии, какие-то кристаллы, цветы, кошки, мое фото на полстены, и Славка, снятый в зеркале. Казалось, он всматривается во что-то из другого мира, и без очков глаза его были грустными и тревожными. Я открыла его портфель – там лежал учебник спектроскопии, зачетка и мой диплом, уже отпечатанный на машинке. Странно, что он бросил тут мой диплом. Он не такой парень. С ним явно что-то случилось…
На следующий день на химфаке развесили – распределение на работу выпускников 1970 года. От слов «почтовый ящик» у меня рябило в глазах, а против фамилии Дашков зияла белая бумажная пустота.
Глава 9 «Встать, суд идет!»
В своих первоначальных записях, начатых по горячим следам, ЛЮБА отвела общению с советскими судом все начало своего повествования, чуть ли не треть его. По счастью, время опережает наше представление о жизни, развеивает страхи. Сейчас о том советском суде уже можно сказать короче: он – БАСМАННЫЙ.
БАСМАННЫЙ СУД – как известно, это выражение вошло в наш обиход недавно, когда Президент России Путин решил упечь в тюрьму новоявленных бизнесменов-миллиардеров, претендовавших на независимость.
А до того – экологов и журналистов, осмелившихся его критиковать. Это словотвочество нашего века. «Не будет вам независимости!» по сути, сказал Президент, ощутивший себя диктатором и решивший, что для его единоличной диктатуры Россия уже дозрела.
Диктатура и подмятое им общество – проблема для России не новая и, я бы сказал, типовая. И слово БАСМАННЫЙ, хоть оно не было ранее названо, появилось не сегодня. Оно существовало все годы «российского судопроизводства»: «С сильным не борись, с богатым не судись»– свидетельсвует вековечная русская пословица.
О «тройках» НКВД и других судах советских лет и говорить нечего.
Изменилось ли что-нибудь ныне, когда с прежним разбоем вроде бы давно покончено, и суд порой перестает быть опаснейшим для народа рычагом власти?
Попробуем бросит взгляд на этот, НАРОДНЫЙ СУД, когда он был вынужден рассмотреть заявление гражданки Любови Борисовны Рябовой, обвинившей Московский Государственный Университет…
– Прошу встать! Пожилой судья по фамилии Пискарев и две женщины-заседательницы чинно, гуськом движутся к длинному столу ПРАВОСУДИЯ, не глядя на немногочисленную публику. Заседание рядовое, мало кого интересующее. В первом ряду, сказали судье, сидят отец и мать истицы. Ни прессы, ни телевидения в зале нет!
