Экипаж был подан к веранде, и мы сели в него вчетвером.
— Нельзя ли подать еще один экипаж, — стали просить другие дамы, но императрица отказала.
Мы остались бесчувственны и глухи к их жалобам и тронулись в путь. Когда мы проезжали мимо конного ристалища Левой гвардии, то заметили там шумную толпу людей.
— Что происходит? — спросили мы.
— Состязание в стрельбе, — ответили слуги. — Всадники стреляют в цель. Не хотите ли поглядеть? — И мы остановили экипаж.
Нам сказали:
— Все начальники Левой гвардии присутствуют здесь во главе с господином тюдзё.
Но мы никого из них не увидели. Лишь кое-где бродили мелкие чинуши шестого ранга.
— Не очень-то интересно! Едем скорей! — воскликнули мы, и экипаж быстро тронулся дальше.
Дорога навеяла на нас приятные воспоминания о празднестве в храме Камо. На нашем пути находился дом а̀сона Акино̀бу[198].
— Остановимся здесь тоже, — сказала я. Экипаж иаш подвезли к дому, и мы вышли из него.
Дом имел совсем простой сельский вид. На скользящих дверях, обтянутых бумагой, нарисованы лошади. Плетеные ширмы. Шторы из водяной травы микури. Все как будто нарочно было устроено так, чтобы напоминать старину.
Бедное, тесное здание похоже на галерею, нет внутренних покоев, и все же какое очарование!
Молва не обманула нас. Кукушки пели так громко, что звон стоял в ушах. Но увы! Государыня не могла их услышать. Вот когда мы от души пожалели бедняжек, что не могли поехать с нами.
— Позвольте показать вам сельские обычаи, — сказал нам хозяин дома Акинобу, — это все, что я могу.
Он велел принести много колосьев растения, которое называется рисом. По его приказу пришли юноши, совсем не выглядевшие грязными, и несколько девушек из соседних деревень. С полдюжины из них молотили рис, а двое пустили в ход какое-то вертящееся приспособление[199], мне его никогда не доводилось видеть.
Работая, они пели странную песню.
Нам поневоле стало смешно, наши мысли рассеялись, и мы совсем позабыли, что должны сочинить стихи о кукушке.
Затем господин Акинобу приказал своим слугам принести маленькие столы, из тех, которые можно видеть на китайских картинах, и нам подали угощение. Но никто из нас ни к чему не притронулся.
— Боюсь, это простая деревенская стряпня. Но гости, что приходят сюда, обычно наседают на хозяина, хоть из дому беги. Требуют, подай им еще и еще. Они не церемонятся, как вы, — сказал господин Акинобу и начал усердно угощать нас.
— Попробуйте вот эти побеги молодого папоротника, — говорил он. — Я сам собирал их своими руками.
