— Да, это ты отличился! — признал Фанфан.
— А ты бы смог?
— Надо будет подумать! Но почему ты не сказал, что за идея у Картуша?
— Попасть туда!
— В приют Святой Екатерины?
— Ну!
— Ничего интересного!
— Но ночью!
— Что-то украсть? В монастырях нельзя красть, кто это сделает, будет гореть в аду!
— Да не для кражи, а залезть в постель с девицами!
— Как это парень может влезть в женскую постель, да ещё у монахинь?
— А ты пошевели мозгами! Ну, например, одеться как девица! Но хоть Картуш и предлагал пять ливров, все отступились, и я тоже. Ведь если там схватят, то отправят в кутузку, и надолго, можешь мне поверить!
— А что Картуш? — спросил Фанфан, которого идея эта дразнила не так из-за девиц, как из-за пяти ливров, и прежде всего своей неслыханной дерзостью. — Он тоже струсил?
— Ты можешь представить переодетого женщиной его с ростом в метр восемьдесят?
— Ну нет, — согласился Фанфан. — Это было бы уже слишком!
И тут он размечтался. Пастенак поглядывал на него искоса. Знал что этого парня спровоцировать было не сложно.
"— Разве что теперь, повзрослев, он стал не так безрассуден!" подумал Пастенак.
— Я возьмусь! — сказал вдруг Фанфан, готовый сделать это и задаром, лишь бы доказать, что отвагой превосходит остальных.
— Когда это надо сделать?
— Сегодня вечером!
— Годится, сегодня вечером.
— Ну, ты храбрец, — завистливо сказал Пастенак. — Мы будем поблизости, проследим, чтобы ты не надул.
— За кого ты меня принимаешь? — обиделся Фанфан, даже не подав ему руки, развернулся на пятке и пошел прямо к мадам Аймер, любовнице своего приятеля — красильщика Волхуссара и супруге стражника Аймера, которого как раз не было дома. Мадам Аймер — яркая, грудастая особа, вечно долго любезничала с Фанфаном, сажала его на колени и повсюду гладила, хоть Фанфана это только огорчало из-за времени, потерянного для игр и баловства.
— Мадам, — спросил он, когда та с ним вдоволь налюбезничалась, — нет ли у вас платья на девочку? Я тут затеял одну шутку, — признался он. Завтра верну!
— Пойдем посмотрим, шалун ты этакий! — ответила та и отвела его в комнату, где под предлогом примерки своих платьев велела раздеться донага.
***
Служанки, оставшиеся без места, приходили к августинкам в любое время дня, но по большей части обычно в сумерках, когда поздно уже было искать другой кров. Фанфан дождался восьми, чтоб не расхаживать днем в девчоночьем платье по кварталу, где его все знали. Переоделся он тайком у Гужона в сарае для инструментов на огороде, причем Гужон караулил снаружи. Гужон пообещал известить Николя Безымянного и Святого Отца.
