— Я уже думала, что ты меня не хочешь!..
— А это что?
— С виду похоже на скипетр!
— Все потому, что мы — королевской крови!
— Мне перевернуться?
— Уф, прекрасно!
Полуденный колокол застал их в позиции на спине: они лежали навзничь, рядом, неподвижные, как два трупа, и единственным признаком жизни был ливший с них пот. Потом наступила такая дивная пауза: герцог уставился в упор на большой темный портрет в тяжелой золоченой раме, висевший напротив постели — на нем изображен был великолепный холодный мужчина.
— Вот мой отец, — герцог довольно рассмеялся. — Бедный старикан! Как досаждал он мне своей набожностью! Ты видела, как он на нас смотрел? Вот это было здорово! Ведь явно это он с небес сбросил этого ангелочка!
Герцог расхохотался, выскочил из постели, упершись руками в бока заявил, что велит что-нибудь подать перекусить, и вышел в Медальерный кабинет.
Жанна слышала, как он нетерпеливо звонил. Должен прийти лакей, она не знала, откуда, но знала, что когда она сама выйдет в кабинет, лакея там уже не будет. Она никогда его не видела.
И в самом деле, Луи там был один, когда через полчаса на его зов она вернулась в кабинет в костюме Евы. На Луи был халат зеленого шелка, затканный золотыми нитями. На столе розового мрамора увидела курицу в соусе, трех куропаток в подливе, говяжий бульон, блюдо клубники и две бутылки шампанского.
— О-ля-ля! Ну я и проголодалась, голубок мой откормленный!
Оторвав куриную ножку, проглотила её в два счета.
— Полюбуйся! — герцог распахнул свой халат.
— Дорогой, ну нет! Уже? — со смехом выкрикнула она.
Съев куропаток, доели курицу, опорожнили блюдо клубники и выпили одну бутылку шампанского. Потом Луи отвел Жанну в соседнюю комнату, где стояла медная ванна, которую тот же невидимый лакей успел наполнить теплой водой.
— Полагаю, это называется "туб", — заметил Луи. — Мой сын герцог Шартрский обожает английские штучки, и эту прислал мне.
Рассказывая это, он поднял Жанну, осторожно положил её в воду, намылил и ополоснул своими руками, не забыв ни один уголок её тела. Жанна, дрожа от возбуждения под прикосновениями его рук и губ, вновь настояла на аудиенции в постели.
И после часа новых сотрясений деревянных ангелов в наставшей тишине герцог произнес только: Э-э, э-э…
— Что, если нам немного поспать, владыка моего жезла? — умирающим тоном спросила Жанна.
— Да, дорогая, но скажи мне, где ты такому научилась?
Жанна, уже наполовину уснув, едва выдохнула:
— Не знаю, наверное это у меня от рождения…
