– Идиоты твои одесситы. В плохом смысле этого слова, прости. Я им кучу рекомендаций давал и сначала, и в прошлый приезд – они ничего не слушают. Я думаю, они себе отольют какую-то безумно дорогую болванку, расписанную, как Сикстинская капелла, с глубоким звуком гигантской кастрюли.
Отец грустно развёл руками:
– Что ж, ты не можешь отвечать за решения заказчика. Увы, таков этот хлеб. Ты говоришь, тебе платят на это деньги, но слушать тебя или нет – решают другие люди.
– Моя совесть чиста. Я хорошее заключение им написал.
– Ну, – отец подумал и кивнул головой, – это главное.
– Слушай, пап, у меня к тебе дело. Ты же ещё общаешься с этим… волшебником, который может определить состав сплава по образцу? Можно к нему обратиться с очередной просьбой? Я ещё его терпение не исчерпал?
– А что такое? Что тебе нужно определить?
Я достал из кармана половину жетона и протянул отцу. Он аккуратно взял её, поднёс к свету и присмотрелся.
– Да нечего тут определять, – сказал он и пару раз щёлкнул по жетону ногтем, – обычная латунь.
– Меня смущает блеск. Я хочу знать, чем её легировали, есть ли там какие-то особенности, короче, всё, что он сможет сказать.
Отец покрутил жетон вправо-влево и кивнул головой:
– Ладно, попрошу волшебника.
Он закрыл книгу перед собой и ещё раз внимательно посмотрел на жетон.
– Знаешь что…
– Что?
– Не нравится мне это. Это ведь… как он там называется…
– Это солдатский жетон времён Второй мировой войны, папа. Не переживай, тут всё легально и честно. Меня попросили кое-что выяснить, и всё. Раз уж у меня есть опыт…
– Я бы предпочёл, чтобы у тебя не было этого опыта.
Отец сердито посопел, потом успокоился, встал, обнял меня за плечи, и мы пошли на кухню.
Мама уже накрыла на стол, причём похоже было, что они собираются принимать в гости футбольную команду, которая не ела три дня. С большим трудом мне удалось отбиться и убедить их, что у меня сегодня обед со специально приглашённым коллегой, который очень обидится, если я поем без него. Потом ещё пятнадцать минут ушло на объяснение, что это за коллеги могут быть мною специально приглашены и зачем. И ещё пять минут – чтобы объяснить, почему я не пригласил этого коллегу к ним, ведь они бы с удовольствием накормили нас обоих. Я искренне поблагодарил сам себя за то, что сразу повёл разговор о коллеге в мужском роде и мне не пришлось ещё полчаса объяснять, что это у меня за коллега-женщина.
Мы попили чаю с прекрасной маминой выпечкой, и я откланялся.
