Наконец после долгих подсчетов, какова доля маминого труда, “экстремал” смилостивился:
— Так и быть, половину пряника я тебе прощаю. А за вторую ты должна ответить. Извиняйся!
И мама, довольная тем, что дело не кончилось истерикой, охотно извинилась.
А вот другой пример из этой серии, тоже весьма характерный. Мама взяла работу на дом и трудилась над чертежом. Шестилетний Никита же требовал, чтобы она с ним поиграла. Мама, ссылаясь на важность и срочность работы, просила его поиграть самостоятельно или подождать. Никита настаивал на своем и наконец, разъярившись, вылил баночку с водой из-под краски на мамин чертеж. Тогда мама (как она сама потом объясняла: “чтобы он влез в мою шкуру”) порвала Никитин рисунок, висевший на стене.
— Ах, так?!
Мальчик, не помня себя от ярости, побежал на кухню и грохнул об пол любимую мамину чашку.
Тут уж и мама, невзирая на потраченные два дня назад большие деньги, сломала дорогую Никитину игрушку — робота с дистанционным управлением.
Потом они дуэтом заревели. Потом мальчик подошел к маме и потребовал, чтобы она починила ему игрушку и нарисовала точно такой же рисунок.
— Хорошо, — ответила мама. — Только сперва ты поможешь мне начертить новый чертеж, и мы склеим мою любимую чашку.
Остаток вечера прошел во взаимных репарациях, а назавтра история повторилась почти в точности, разве что с другими объектами порчи.
Ну, разве то, что мы описали, похоже на отношения взрослого и ребенка? Если кто-то скажет “да”, то пусть ответит: чем они отличаются от отношений двух маленьких сверстников, которые поругались-помирились, потом опять поругались, снова помирились? Один разрушил продукт чужого труда, другой сделал то же самое. Фактически взрослый продублировал девиантное поведение ребенка. Не наказал его по-взрослому за испорченную работу, а просто отомстил, уничтожил то хорошее, что сделал ребенок в спокойную минуту, когда он как раз занимался чем-то самостоятельно, никому не мешая.
Но плохо даже не столько то, что мама не могла сдержаться. В конце концов, взрослые тоже живые люди, и у них не всегда крепкие нервы. А порой и нужно поступить с ребенком “зеркально”, так как, не почувствовав на себе то зло, которое он причиняет другому, он не может остановиться. Но ведь Никиту это не вразумило, а только подзадорило! Почему? Мы думаем, потому, что за свой вопиющий проступок мальчик фактически не был наказан. Ведь посмотрите, как идиллически кончилась эта история. Сын даже не попросил прощения. Он
