Наш Современник, 2003 № 10 | страница 3



 

ГОСПИТАЛЬ В САРАТОВЕ

 

27.01.44.

Дни идут за днями. Идут серой будничной толпой. Только что, кажется, было вчера, но вот уже сегодня, пройдет и этот день, наступит завтра, послезавтра. Ничто не изменится. Те же белые стены палаты, осточертевшая койка. Та же колода карт, в которую мы “забиваем дурака”. Тот же капитан Аванесов, завирающий целыми днями о своих героических подвигах.

1.02.44.

Черт его знает, что такое: руки у меня стали очень слабы! Я с большим трудом только могу сейчас делать наброски. Раньше, бывало, рука быстро и четко схватывала форму. Сейчас приходится много раз переделывать, по нескольку раз проходить контуры по одному месту. Впрочем, возможно, это объясняется и тем, что работаю я очень неудобно, на койке — полусогнувшись или лежа.

 

 

9.02.44.

Чего только не наслушаешься в госпитале! Самая различная публика, и самый различный “репертуар”: начиная с классических арий и кончая блатными песнями. Есть у нас такой Володя Соломенко — мастер на эти самые блатные песни. Я решил некоторые для памяти записать.

 

 

16.02.44.

Госпиталь. Белые стены палаты, белые косынки сестер, белые крыши за окном. Скучно. Вечер, зажгли свет. В такие минуты воспоминания так и лезут в голову. Толпятся: пестрые, уродливые, иногда красивые. Семь месяцев назад я был на фронте. Теплый ночной ветерок ласкал лицо. Издалека, со стороны Камышевичей, доносился гул канонады. Я вел роту на новую оборону.

Впереди и справа то и дело вспыхивали осветительные ракеты. Печально пели шальные пули. Мы шли тихо — невдалеке были немцы. Жуть наводит такая ночь. Особенно когда знаешь, что за тобой идут 80 человек, за которых ты отвечаешь, которые спросят у тебя: что делать, командир? А тебе не у кого спросить… Зачем эта тишина? Что кроется за ней?

Вошли в траншею. Здесь недалеко должна быть наша оборона...

 

 

16 августа 1943 года в этом наступлении лейтенант, командир роты был тяжело ранен пулей в грудь навылет. Кроме правого легкого при ранении пострадали ребра, печень и другие органы. Он стал инвалидом.

Дальше в этом блокноте идут наброски рисунков, сделанные, вероятно, в госпитале, записей больше нет.

 

Прошло двадцать лет, и с экранов зазву­чала прекрасная военная песня В. Баснера и М. Матусовского “На безымянной высоте”:

 

Дымилась роща под горою,

И вместе с ней горел закат.

Нас оставалось только трое

Из восемнадцати ребят.

Как много их, друзей хороших,