в писателе, что он талантливо в своем роде и выразил. Многое от Пушкинского Онегина, денди лондонский (в сущности же “русский денди”). Много тонкости, наблюдательности, изысканности, но,
как ни странно
, переизбыток слов, переизбыток культурных ассоциаций делает эту прозу несколько безвкусной.
Новое в нем для Русской традиции идет от
М Пруста
. Что у Пруста было следствием болезни, у Набокова — здорового, спортивного (теннис, шахматы) — приобретает налет снобизма, снобизма здорового, спортивного в сущности организма. Безлюбая душа, эгоистичная, холодная.
* * *
Владимир Набоков — литература для сытых, равнодушных, эгоистичных, “избранных”.
* * *
Величайший музыкальный гений России
Мусоргский и другие наши композиторы-классики оставили в наследство нам не только свои бессмертные творения. Они оставили потомкам прекрасный, выразительнейший русский музыкальный язык — неоценимое богатство.
Как же мы, современные музыканты, живущие в России, обращаемся с этим языком? Приумножаем ли его ценности как таланты, потребительствуем ли как эпигоны или пренебрегаем им как нувориши, хамы, плюем и гадим в эту сокровищницу, истребляем ее как завоеватели? Вот вопрос, который я хочу задать прежде всего музыкантам [и слушателям, тем, кто слушает классическую музыку]. Ответить на него я сам не в силах.
Заметки 1989—1993
* * *
Есть люди, перед которыми раскрывается душа, расцветает, точит чувство как источник. Подчас человек сам даже не знает, что у него в душе, чем полна она, и общение с ценным, хорошим, добрым человеком помогает твоей душе раскрыться, расцвести. Вот это и есть любовь, ценнейшее чувство на свете, чувство Христа. Без него невозможна жизнь на земле. Человек иссыхает, погибает, каменеет.
Но есть люди, от природы сотворенные с каменной, безответной душой. Общение с ними, особенно длительное, — гибель. Они обладают способностью запирать твою душу на дьявольский замок, движимые либо прямым злом в его концентрации (таких озлобленных людей теперь множество), либо железным своим равнодушием и тупостью. Равнодушные лишены всякого творческого начала. Более того, они гонят от себя любую мысль о созидании, о сотворении чего бы то ни было, даже самой маленькой малости... Они лишены какого-либо творческого чувства, лишены радости сотворения. Их душа никогда не устремляется в этом направлении.
Хороший образ для железных людей: “Борона на морозе”. Это пришло мне в голову лет 15 назад. Мы знаем, по крайней мере, двух железных людей: “Железный Феликс” и “Железная Леди” из Англии.
