Продолжу — уж больно хорош текст: “Взяв в квартале расстояния от “Розы” извозчика, штатский Щеткин уехал в Липки, прибыл в тесную, хорошо обставленную квартиру с мебелью, позвонил, поцеловался с полной золотистой блондинкой и ушел с нею в затаенную спальню. Прошептав прямо в округлившиеся от ужаса глаза блондинки слова: — Все кончено! О, как я измучен... — полковник Щеткин удалился в альков и там уснул после чашки черного кофе, изготовленного руками золотистой блондинки”.
Если такова судьба всех высокопоставленных дезертиров (а у нашего поколения имеются основания подозревать, что так оно и есть), то завиден жребий Пола О’Нила….
Чего не скажешь о младшем Буше. Он остался на посту и вынужден обнадеживать почтенную публику, отвлекая внимание от того, что творится за его спиной. Когда Dow jones скатился чересчур низко даже для этих страшных месяцев, президент провозгласил: “Я оптимист, я верю в светлое будущее”. Ба! да ведь и это — цитата, до боли знакомая...
Певец и историограф Америки Макс Лернер, на чей труд я часто ссылался в предыдущих главах, обмолвился: “Америка — как царь Мидас: все, к чему прикасается богатый народ, обращается в золото” (Л е р н е р М а к с. Развитие цивилизации в Америке. Пер. с англ. М., 1992, т. 1). То ли автор запамятовал, чем кончается притча, то ли в американской школе и впрямь учат из рук вон плохо. Декларация вышла столь же выразительной, сколь и двусмысленной.
И вот теперь — в 2002-м — она актуализировалась.
Золото Америки стремительно превращается в черепки. Беру свежее сообщение из Интернета: “AOL Time Warner объявил о самых крупных (
видите, опять!
— А. К.) в истории США годовых убытках. За 2002 год крупнейший в мире медиа-гигант потерял почти 100 миллиардов долларов, в том числе — 44,9 миллиарда за последний квартал года”.
В июле исполнительный директор МВФ Херст Келлер дал “Файнэншл таймс” паническое интервью. Предупредил о возможности “апокалиптического сценария”, вероятность которого оценивал в 20 процентов. Среди возможных эксцессов — стремительное падение доллара, дефолт развивающихся стран, коллапс фондового рынка по обе стороны Атлантики.
Что знаем мы, русские читатели, об этих предупреждениях? Об уже разразившейся катастрофе, значение которой далеко превосходит трагедию 11 сентября? О кризисе нехотя заговорили в теленовостях, когда в московских обменниках курс евро на три рубля превысил курс доллара. А еще летом ведущие экономисты, надувая щеки, разъясняли: “Я не стал бы называть то, что произошло на американском фондовом рынке, обвалом” (С. Алексашенко); “…на движение взаимных курсов валют таких крупных стран, как Япония, США, Европа, Великобритания, никто уже давно внимания не обращает” (он же); “ Американская экономика на самом деле стабилизировалась, а движения индексов Dow jones и NАSDAQ ничего не значат” (Е. Ясин)1.
