— Кроме операций «Дельты». Они были секретными.
В номере стало тихо.
— Откуда вам это известно?
— У вас четыре высших награды. Вы не уточняете, за что.
— Чертова книга, — недовольно буркнул Сэнсом. — Медали на открытом учете. Не мог же я отречься от них. Политика — как минное поле. Шаг вправо, шаг влево — и тебя нет.
Он посмотрел на меня:
— Сколько еще людей могут связать эти два обстоятельства? Я имею в виду, кроме вас?
— Примерно три миллиона, — ответил я. — Все, кто в армии, плюс все ветераны, чье зрение еще позволяет читать.
Он покачал головой:
— Не так много. Большинство людей лишено пытливого ума. А большая часть остальных уважают такое понятие, как «секретность». Не думаю, что это проблема.
— Проблема в другом. В чем — не знаю, но она существует. Иначе почему Сьюзан Марк задавали вопросы?
— Она действительно назвала мое имя?
Я отрицательно покачал головой:
— Мне нужно было как-то привлечь ваше внимание. Ваше имя я услышал от других, весьма серьезных людей, работающих, как я полагаю, на тех, кто задает вопросы.
— А каков ваш интерес во всем этом деле?
— Никакого. Она просто показалась мне хорошим человеком, которого приперли к стенке.
— То есть вам не все равно?
— Нет. Так же, как и вам, хоть вы и делаете вид, что это не так.
Сэнсом промолчал.
— ФБР ввело меня в курс дела, — сказал он наконец. — По их словам, в Управлении полиции Нью-Йорка считают, будто ваша реакция на инцидент — результат чувства вины. Будто вы перегнули палку там, в поезде. А чувство вины никогда не являлось основой для верных решений.
— Это всего лишь мнение одной женщины, — ответил я.
— Она не права?
Я не ответил.
— Я не стану рассказывать вам об операциях.
— Ничего иного я и не ждал.
— Тогда чего вы хотите?
— Я задам вам прямой вопрос. Как много из вашего прошлого может, если всплывет, стать занозой в вашей конгрессменской заднице?
Сэнсом улыбнулся, едва заметно:
— В жизни ничего не бывает полностью черным или полностью белым. Вы это знаете не хуже меня. Но преступлений никто не совершал. В любом случае никто не смог бы добраться до правды через какого-то клерка-кадровика. Надеяться на такое мог лишь какой-нибудь дилетант-журналист, в худшем смысле этого слова.
— Я так не думаю. Сьюзан Марк была сильно напугана. К тому же пропал ее сын.
Сэнсом переглянулся с женой.
— Мы этого не знали, — сказал он.
— Об этом не сообщалось. Он студент-старшекурсник. Университет Южной Калифорнии. Пять дней назад он ушел из бара с какой-то девчонкой. С тех пор его больше не видели.
