— Меня так звали в школе. — Я насторожился.
— Естественно. Пей, Беня.
Мы заели теплую водку яблоками, заполняя паузу их тихим хрустом.
— А вы чем занимаетесь? — спросил я.
— Давай-ка на «ты». Нам еще долго тут… — Он покосился на запас спиртного. — Что ты там говорил?
— Чем ты занимаешься?
— Я адвокат. Специалист по международному праву.
— Звучит здорово. Только, наверно, скучно.
— Нет, ничего. Когда надо что-то или кого-то провезти через несколько границ и не вляпаться в неприятности — зовут меня. Бодрит, знаешь ли. Вернее, бодрило…
— А что?..
— А ничего! — оборвал он и со злостью перевернул бутылку в бокал, немало расплескав на свое пальто. — Пей, Беня.
Мы начали пить джин, от которого меня вдруг очень здорово зашатало на стуле. Потом кончились яблоки. Щербатин куда-то позвонил, и некто в синем комбинезоне принес коробку с копчеными курицами. При этом у Щербатина возникли, как я понял, проблемы с наличностью, и он отдал гонцу один из своих перстней.
Затем как-то неожиданно оказалось, что мы сидим почти в обнимку и наперебой рассказываем о своей жизни, о бабах-стервах, от которых много натерпелись, о начальниках-свиньях, о друзьях-предателях и даже о соседях-склочниках.
Я уже забыл, что с Щербатиным мы познакомились в пивной несколько часов назад, мне чудилось, что мы старинные друзья, и поэтому я болтал много лишнего, скрипел зубами, махал кулаками, хорошо, что не плакал.
Затем мы начали было петь, но тут же со всех сторон нам начали колотить в батарею, и тогда я решил почитать Щербатину свои стихи.
Он слушал, прикрыв глаза, чуть кивая и покачивая в такт бокалом, потом сказал:
— Боже, какая белиберда. Неужели тебе хотелось тратить на это время?
Я только сокрушенно мотал головой и сжимал кулаки, поэтому Щербатин погладил меня по плечу и успокоил:
— Не переживай, ты не единственное ничтожество на этом свете, я тоже теперь пустое место.
Мы еще выпили, и его вдруг понесло. Он принялся бегать по квартире, орать в окна, а затем схватил телефон и начал звонить девочкам. Девочки приехали на удивление быстро, словно ждали, но, увидев пустую квартиру, потребовали деньги вперед. А потом устроили скандал: Щербатин пытался расплатиться с ними телефонной чип-картой, и можно себе представить, куда он эту карту собирался им засунуть. Он еще орал: «Ночной тариф — пять центов минута! Требую посекундной тарификации!..»
Девочки уехали, я не успел даже их толком разглядеть. Мы снова принялись пить и плакаться друг другу в жилетку. Мы разбили оба бокала, а я вдобавок кокнул две еще не пустые бутылки, поэтому Щербатин сам поил меня из горлышка.
