В зале было полно входов, и то и дело через них кого-нибудь вводили и усаживали на скамейки. Наконец один из новичков присел рядом со мной. Я равнодушно глянул на него и отвел глаза. И вдруг едва не подскочил.
— Щербатин! — выдавил я.
На него было страшно смотреть. Словно здорового, сытого, полнокровного человека взяли да засушили между страниц книги. Щеки висели мешками, уголки губ безвольно опустились. И лысина походила уже не на подлокотник кожаного дивана, а просто на лысину.
— Какой кошмар, — покачал я головой.
— Спасибо, — еле слышно ответил Щербатин. — Ты тоже классно выглядишь.
— Куда ты меня притащил, сволочь? — начал заводиться я. — Что с нами тут делают?!
— Бе-еня… — с досадой протянул Щербатин. — Мы же договаривались. Все с нуля. Новая жизнь на новом месте. Ничего, я не обидчивый. Дождусь-таки, когда ты скажешь мне спасибо и в ножки упадешь.
— В ножки?! — еще больше разозлился я. — Ты рехнулся с перепою, да? Куда нас занесло, отвечай!
— Беня, мы в самом сердце цивилизации. Настоящей цивилизации. Это — Столица Мира. Здесь все устроено для счастья.
Я не нашелся даже что ответить на такую чушь. Я просто подавился своими эмоциями.
— Белые носки, Беня! — со значением проговорил Щербатин. — Тебе каждый день будут выдавать белые носки. Ты представляешь, как круто переменилась твоя жизнь? Тебе не придется больше отстирывать свои чертовы дырявые носки.
— Какие еще носки? — выдавил я.
— Хватит злопыхать, Беня. Ты только представь, как это было омерзительно — ты возился в грязной воде, соскребая грязь со своих драных тряпок. Потом ты шел на кухню, звенел липкими тарелками, варил какую-нибудь дешевую тухлятину, чтоб запихать ее в себя. Ты же человек, Беня. Ты поэт — гордое существо.
— Что ты несешь?
— Тихо, тихо, не кипятись. Сейчас тебе все расскажут.
— Чего мне расскажут?! — звенящим голосом проговорил я. — Что ты мне тут устроил?
Я вскочил и, кажется, начал орать:
— Что ты мне мозги забиваешь?! Какие еще носки? Давай, показывай, как отсюда выйти, мне на работу надо. Шуточки, да? Сволочь! Сволочь!!!
Тут непонятно откуда выскочили трое молодцев в зеленых робах. Двое швырнули меня обратно на скамейку, третий побрызгал в лицо чем-то теплым и кислым. У меня тут же все обмякло, отнялось, не осталось сил даже закрыть рот.
Зеленые ушли. Они, кажется, не имели ничего против меня, они просто остудили мою истерику. Судя по их сноровке, я был тут не единственным нервным, работы для них хватало.
