— Вам следовало бы помнить о том, что моя жена была очень похожа на Клаудию Шиффер, инспектор. Естественно, Луиза старше… После ее смерти я… у меня был тяжелый период. И я начал покупать журналы, в которых писали о знаменитой красотке. Я понимаю, что это абсурд, но это производило на меня впечатление, будто моя жена все еще жива. Я… Человек не может с легкостью забыть все, как ему этого ни хотелось бы.
Опечаленный, он опустил голову и замолчал. А трое мужчин, озадаченные глубоко личным признанием, сочувственно молчали. Это признание в любви в адрес ушедшей из жизни любимой было настолько возвышенным, а продиктовавшая его почти маниакальная страсть такой волнующей, что слова казались излишними.
Воспользовавшись наступившей паузой, инспектор взял себя в руки и выпрямился. Не стал ли он жертвой обмана? Возможно, Томас, обладая исключительным талантом, разыгрывал комедию, как год назад? Он поклялся себе, что больше этого не допустит.
Инспектор посмотрел на Томаса, впиваясь в него своими черными глазами. Строгий взгляд психиатра говорил о его интеллекте, необычайной воле и вместе с тем чрезвычайной способности лукавить, прятаться под масками. В то же время голубые глаза Гибсона, казалось, излучали чувственность. И несомненно, именно здесь и нужно искать его слабое место. У этого уравновешенного с виду врача наверняка есть своя ахиллесова пята! Нужно непрерывно атаковать, подстраивая ловушки и инсинуации, и в конце концов доктор попадется, совершив какую-нибудь оплошность.
— Где вы были вчера вечером? — спросил инспектор.
— Я не помню.
— Как не помните? И вы полагаете, что я это проглочу? Я думал, что вы придумаете что-нибудь поновее, доктор, вы меня разочаровываете!
— Дело в том, что я принял мнемониум. Кстати, упаковка лежала на кофейном столике в гостиной, вы должны были ее заметить.
— Конечно! — важным тоном сказал ассистент инспектора.
— Тогда вы, несомненно, прочли прилагающуюся к нему инструкцию.
— Зачем нужно было принимать этот препарат? — задал встречный вопрос Тамплтон.
— Это лекарство находится на стадии экспериментов, а нам, врачам, нередко приходится испытывать по доброй воле некоторые препараты перед тем, как выписать их пациентам. Так часто поступают, по крайней мере, с лекарствами, которые влияют на расположение духа.
Томас тайком бросил взгляд на своего адвоката. Примет ли инспектор это объяснение? Юрист повел бровью в знак одобрения, но, само собой разумеется, суеверно скрестил пальцы.
