— Да, так надежнее, так надежнее, — повторился Томас, зная о том, какой успех у женщин имеет его друг, потрепанный недавним разводом, который оказался для него разорительным, хоть он и являлся адвокатом: сапожник всегда без сапог? В его оправдание следовало сказать, что он допустил ошибку — по крайней мере в этом смысле, — женившись на коллеге.
— А ты как, уже не переживаешь так из-за Луизы?
— Да, я думаю о ней теперь не больше ста раз в день.
— Это прогресс, — сказал с нотой симпатии его друг. — Время лечит.
На мгновение оба замолчали.
— Мы можем спокойно поговорить, не опасаясь, что нас потревожат? — спросил Томас своего адвоката. — Есть вероятность, что они подслушивают?
— Нет, тем не менее я никогда не полагаюсь на честность полиции, — объявил адвокат, с этими словами он достал из своего портфеля желтый плеер марки SONY и две маленькие колонки. Он поставил все это на стол между собой и Томасом и нажал на пуск. Тут же зазвучал дьявольский рок в исполнении одного из кумиров их молодости, причем с такой силой, какую нельзя было и предположить, судя по размерам проигрывателя.
— Это должно уладить проблему, — сказал доктор Робертсон, в то время как Джимми Хендрикс чувственным голосом пел: «'Scuse me, while I kiss the sky!»[1]
— Allright! — сказал Томас, в который раз пораженный оригинальностью и изобретательностью своего старого школьного друга.
— Ты помнишь Вудсток? — спросил Томас. — У меня тогда были волосы до самых плеч!
— А у меня вовсе не было волос! — сказал адвокат, коснувшись рукой своей гладкой лысины.
Мужчины разразились смехом. Затем, успокоившись, доктор Робертсон достал блокнот. Время для забав истекло. Ситуация была серьезной. Адвокат достал из внутреннего кармана шикарную позолоченную ручку «Монблан», подаренную богатым клиентом.
— Ну рассказывай, что же произошло на самом деле?
Томас широко раскрыл глаза и сжал губы.
— Я ничего не помню! Я только знаю, что меня обвиняют в изнасиловании одной из моих пациенток. Этим утром ее нашли в моей машине в конце пляжа, прямо перед моим домом. Изнасилованную и избитую…
— О! Какая прелесть… Но что могло произойти? Как так получилось, что ты ничего не помнишь?
— Та же самая проблема, что и с Джимми Хендриксом…
— Нар…
Адвокат не осмеливался полностью озвучить свою мысль. К тому же он был удивлен, так как даже в университете, во времена когда практически все принимали или по крайней мере пробовали наркотики и травку, Томас даже слышать о них не хотел. Он был слишком добропорядочным, слишком дисциплинированным и почти не поддавался модным веяниям.
