Она его оттолкнула, села и странно стыдливым движением прикрыла грудь.
— Я в самом деле тебе не нравлюсь? Это потому что у меня совсем нет груди, — заметила она.
— Нет же, какая глупость! Ты прекрасна, дело не в тебе!
— Ты думаешь о ней.
Он медлил, потом признался:
— Да, у меня чувство, что я ее обманываю.
Тогда она сказала с бессознательной жестокостью:
— Тебе следовало хранить ей верность при жизни!
Он не возражал, но эти слова ему показались настолько болезненно верными, что к глазам подступили слезы.
Они оба замолчали. Конечно, Джулия все понимала. Но в то же время ей было больно. Она чувствовала себя униженной, ей было не по себе в этом шикарном доме. Место было занято и еще долго будет недоступным.
У нее не было желания шаг за шагом завоевывать эту крепость, взять которую властно, возможно, только время. Ей не хотелось бороться с невидимым противником, воспоминания о котором сглаживали его недостатки и превозносили достоинства, как, впрочем, и бывает в таких случаях.
Она собрала одежду и начала в спешке одеваться.
— Думаю, мне лучше уйти.
— Нет, — возразил Томас. — Останься, ты не можешь уйти вот так!
— Я предпочитаю уйти, — сухо ответила она.
Все в ней твердило, что ей следует как можно быстрее оказаться где-нибудь подальше отсюда.
Словно для его успокоения, она добавила:
— В любом случае встретимся завтра в клинике.
Он тоже начал одеваться, тут же ощутив неловкость от своей неприкрытой наготы в ее присутствии, в то время как их первое свидание было так позорно провалено.
— Я провожу тебя до машины.
— Нет, нет, не стоит.
Уже одевшись, она не обнаружила своих туфель, но потом вспомнила, что сняла их в прихожей. Томас, который успел нацепить только плавки и рубашку, проводил ее до двери. Она хотела было пожать ему руку, как незнакомцу, но подумала, что это глупо, однако обнимать его она не захотела, поэтому просто сказала:
— Доброго вечера. Береги себя.
Закрыв за Джулией дверь, Томас почувствовал нечто вроде паники, помутнения рассудка. Он тут же пожалел о том, что отпустил ее. Ему следовало настоять и удержать Джулию во что бы то ни стало! Это прекрасная женщина, веселая, умная, и, кроме того, она тоже занимается медициной. Все это помогло ему решиться провести с ней ночь, почувствовать ее обнаженное тело рядом со своим, пусть даже не занимаясь любовью.
Пустота дома показалась ему еще более нестерпимой, чем обычно. Но чувство тревоги, охватившее его, затмило все. В физическом плане он потерпел провал! И это случилось с ним впервые. Неужели его постигло мужское бессилие? В конце концов, он не первый сорокапятилетний мужчина, столкнувшийся с подобной проблемой. У него были пациенты с подобными расстройствами, некоторые из них так и не смогли излечиться до конца и годами мирились с этим унизительным недостатком.
