Расти кивнул.
— Да. Но как мы можем заставить их поверить в это?
Задний полог брезентового верха фургона внезапно открыли изнутри. Искаженный голос Свон произнес оттуда:
— Я останусь здесь. Я не хочу никого пугать.
— Там огонь, — сказал ей Джош, подойдя сзади к фургону. Свон стояла согнувшись, вырисовываясь на фоне тусклого света лампы. — Я думаю, все будет нормально, если ты войдешь.
— Нет. Ты можешь принести мне еду сюда. Так будет лучше.
Джош взглянул на нее. Вокруг ее плеч было обернуто одеяло, в него также была завернута ее голова. За семь лет она сбросила около пяти футов, стала долговязой и с длинными конечностями. Все это разбивало ему сердце — ведь он знал, что она права. Если люди в том доме окажутся нервными, то будет лучше, если она останется здесь.
— Ладно, — сказал он сдавленным голосом. — Я принесу тебе что-нибудь поесть. — Потом отвернулся от фургона, чтобы не закричать.
— Кинь мне несколько банок тех бобов, ладно, — попросил ее Расти. Она подняла Плаксу и с ее помощью нашла консервы, потом взяла пару банок, положила их в руки Расти.
— Расти, если они могут дать какие-нибудь книги, то я была бы благодарна, — сказала она. — Все, что смогут.
Он кивнул, изумляясь, что она еще может читать.
— Мы недолго, — пообещал Расти, и вслед за Джошем вышел из сарая.
Когда они ушли, Свон откинула деревянный задний борт фургона и опустила маленькую стремянку на землю. Исследуя ивовым прутом ступеньки, она спустилась по лестнице и пошла к дверям сарая, ее голова и лицо все еще были завернуты в одеяло. Убийца бежал рядом с ее обутыми в сапоги ногами, яростно виляя хвостом и лая, чтобы привлечь ее внимание. Его лай уже не был таким оживленным, как семь лет назад, и он уже не прыгал и не резвился как раньше.
Свон остановилась, положила Плаксу и подняла Убийцу. Потом она с шумом открыла дверь сарая и повернула голову влево, вглядываясь сквозь падающий снег. Ферма выглядела такой теплой, такой гостеприимной, но она знала, что будет лучше, если она останется там, где была. В тишине ее дыхание звучало как астматический хрип.
Сквозь снег она могла различить одиноко стоящее дерево в пятне света из переднего окна. — Почему только одно дерево? — удивилась она. — Почему он спилил все деревья и оставил это одно одиноко стоять?
Убийца напрягся и лизнул темноту там, где было ее лицо. Она стояла, глядя на то одинокое дерево чуть более минуты, потом закрыла дверь сарая, подняла Плаксу и прощупала свой путь к Мулу, чтобы погладить его плечи.
