— Они думали, что они — другие, — говорит Лунная девушка
— Но теперь они знают, что это не так
— Они думали, вещи имеют значение.
— Судя по тому, как заботились они о доме.
— Резной карниз.
— Миниатюрная ветряная мельница.
Характер криков меняется, теперь это крики боли, а не ужаса.
Огонь уже бушует в доме, за окнами. Дерево горит, как порох.
Люди, похоже, тоже горят.
В среднем окне тюлевые занавески исчезают в короткой вспышке.
Перед домом двухполосное шоссе прячется в темноте, которую разгонит только рассвет.
Наружу летят осколки стекла — кто-то в доме разбивает окно, на фоне огня появляется темный силуэт. Мужчина. Он снова кричит, но это скорее не крик, а вопль боли.
Голос женщины уже смолк.
Выйти через окно не так-то просто. Мужчина нагибается, чтобы открыть шпингалет, поднять нижнюю половину.
Огонь набрасывается на него, он валится назад, от окна, в костер, который недавно был спальней, замолкает.
— Что он кричал? — спрашивает Лунная девушка.
— Не знаю.
— Он кричал нам?
— Он не мог нас увидеть.
— Тогда кому?
— Не знаю.
— Соседей у него нет.
— Нет.
— Никто не мог помочь.
— Никто.
Жар вышибает стекла еще в одном окне. Надуваются и лопаются пузыри краски: пок, пок, пок. Гвозди от нагрева теряют прочность, трещат соединенные ими доски и бревна.
— Ты голоден? — спрашивает она.
— Я бы что-нибудь съел.
— У нас хорошая ветчина.
— Я сделаю сэндвичи.
— С горчицей.
— У нас есть хорошая горчица.
Спиральные языки пламени создают иллюзию, что дом вращается, словно пылающая карусель.
— Как много цветов у огня, — говорит она.
— Я даже вижу что-то зеленое.
— Да. Там. На углу. Зеленое.
Дым поднимается в ночь, ничего, кроме дыма, искорок пламени, сажи, которые забираются все выше и выше, стремясь дотянуться до неба.
Поскольку до завтрака и утренней прогулки оставалось несколько часов, Эми не собиралась кормить собак печеньем.
— Толстые собаки мне не нужны, — жестко заявила она.
Как раз для таких случаев держала в холодильнике пластиковый пакет с нарезанной морковкой.
Усевшись на пол среди деток, дала кружочек сначала Этель, потом Фреду, наконец Никки. Они энергично захрустели морковкой, облизнули губы.
— Достаточно, — решила Эми, раздав по шесть кружочков. — Мы же не хотим ярко-оранжевых какашек, правда?
Принесла собачью лежанку из кабинета и положила в третий угол, наполнила водой вторую миску и поставила рядом с первой.
К тому времени, когда Эми переоделась в пижаму, собаки уже разошлись по углам.
Она поставила шлепанцы рядом с кроватью, взбила подушки, забралась под одеяло и обнаружила, что Никки подошла к ней. Ретривер держал в пасти шлепанцы.
