— Бу'сделано, — проорал сквозь грохот бубна подавальщик. — А закусить?
— Мясо? — повернулся Добряк к лейтенанту, подтвердившему трагическую гибель груза и сопровождавшего его интенданта.
— Свинину! — постановил Леффер. — На углях!
— Питер, а тебе чего? — Племянничек взгромоздил на колени первую в своей жизни девку и ни устрицы не соображал, но спросить-то надо. Родная кровь, как-никак.
— Тинты, — булькнул Питер, — для Нэлл… И леденцов!
— Тащи им тинту и ключик от спаленки, — заржал Юхан, подавальщик кивнул и скрылся в сизом чаду.
«Одноухий боцман» был полон — зимние праздники задержали в порту десятка три купцов. Известное дело, Излом не уважить — до другого не доплыть!
— Здесь хорошо кормят? — осведомился Леффер, притопывая в такт музыке: в центре зала дюжина матросов, обняв друг друга за плечи, лихо от плясывала «крабиху», остальные хлопали, стучали кружками и стаканами, раскачивались в такт разухабистому мотиву. Все ходило ходуном, только в нишах у окон было чуть потише, здесь можно было разговаривать.
— Уж получше, чем кесарь. — Добряк подпер щеку рукой и растроганно шмыгнул носом. — Люблю Ардору… И «Боцмана» люблю. Душевное местечко… Сплясать, что ли?
Свистели флейты, бил бубен, заходилась в плаче алатская скрипка. Трактирные подружки в красных чулках трясли юбками, хохотали, просили тинты. Им наливали, целовали в накрашенные губы, смачно шлепали пониже спины.
— Кто ни разу не был пьян, — ревела таверна, — того проклял Адриан,
Кто глядит в чужой стакан, того проклял Иоанн…
— А в чужой карман? — Юхан подмигнул Лефферу. — Что будет с теми, кто залез в карман Его Величества Готфрида?
— Это преступники! — твердо сказал Леффер. — Их надлежит казнить на Большой королевской площади. Вот так! Ваше здоровье, шкипер!
— Ваше здоровье! — Лейтенанту и его солдатам пришлось отвалить треть выручки, и все равно вышел хороший фрахт. Они не просто сохранили и головы, и лоханку, они заработали, а кто еще может похвастаться заработками на службе Его Величества Готфрида? Может быть, молодой Браунбард? Или дурень с «Серебряной розы» со своим генералом? Ну и где они все? Крабов радуют, и «Селезень» бы радовал, возьми выскочившие из дыма фрошеры левее.
— Стой! — Юхан ухватил за фартук красномордого подавальщика. — Тинты музыкантам… «Найерелла-ла-ла»… Плачу! За тех, кто ушел и не вернулся!
— Сейчас, шкипер. — Красномордый сгреб талл. — Как же ушедших не помянуть, обязательно помянем!
— Это только морской обычай? — осведомился Леффер. — Или в нем могут принять участие и солдаты?
