Как цветы и плоды, выращиваемые в домашних условиях: чем более они красивы и велики, тем меньше в них семян и зерен; так и человек, культивирующий свой дух: он утрачивает способность к размножению и ручной работе. Следовательно, создание самых прекрасных цветов, обильнейших плодов и гениальных людей не входило в замыслы природы.
Природа, располагающая только четырьмя кулисами времен года, а также Солнцем, Луной и прочим небесным составом, меняет зрителей своего спектакля, отправляя их в мир иной. Мы, люди, не можем менять зрителей, поэтому меняем декорации и саму пьесу.
Нас раздражают не столько неудобства, связанные с одним положением, сколько удобства другого.
Кошка не ластится к нам, она дает нам себя приласкать.
В Европе рождается больше мужчин, чем женщин, и не будь войн, женщины были бы обречены на неверность. И наоборот, в стране, где мужчин больше, многие женщины были бы обречены хранить верность мужьям.
Те же таланты, что делают человека способным приобрести состояние, мешают ему пользоваться им.
Дураков следует избегать: от них одно раздражение. Пока их в двадцатый раз не заденешь, они не ответят.
Если бы дураки имели представление о том, какие муки они доставляют, они бы нам посочувствовали.
Не следовало бы класть в основу своей добродетели вещи, которые сами по себе ни хороши, ни плохи: например, девственность.
В человеческом представлении о том, что время течет, содержится большая ошибка. Время — это берег, который будто бы движется, когда мы проплываем мимо него.
От самого плохого колеса больше всего шума.
Память довольствуется обветшалой драпировкой; фантазия восседает под расшитым цветами балдахином.
Животных можно подразделить на умных и одаренных: собака и слон умны, соловей и шелковичный червь талантливы.
Человек — единственное существо, которое удивляется универсуму и с каждым днем все больше дивится тому, что это удивление имеет границы. В царстве животных изумление бывает связано с появлением незнакомого предмета и сразу же сменяется испугом или бегством, а в конце концов уступает место привычке или забвению. У нас же удивление становится матерью идей. Оно переходит в размышление и, дав плодотворную встряску уму, приводит к открытиям. Гениальность проявляется, даже когда мы удивляемся нашей слабости: ощущение своей малости есть признак величия, как ощущение своей вины — признак добродетели. Поэтому мы не только способны удивляться, но и сами удивительны; животные же только удивляются.
