Эстер, как и следовало ожидать, разбилась в лепешку и уже через день, запыхавшись от усердия, принесла в зубах искомый адрес. Колдун высочайшей квалификации. Настоящий. Никакой рекламы в газетах, упаси боже — он в ней не нуждается. Адрес передается из уст в уста, от клиента к клиенту. Определенной суммы за свои услуги не называет, о презренном металле не говорит вообще — еще один признак подлинности. Платят кто сколько может, оставляют на столе, в конверте — от ста до ста тысяч (верхнего лимита, впрочем, не существует). И прочая, прочая.
Не откладывая в долгий ящик (он же — гроб высокого человека), я посетил Подлинного Колдуна в первый же приемный день.
Дверь в квартиру была открыта — звонить не пришлось. В узкой прихожей стояла и сидела (кому как повезло) очередь человек в пятнадцать. Я чуть было не развернулся и не ретировался — очереди приемлю в той же степени, что и полуденное солнце, и демонстративную глупость — но помедлил, и не зря: каждый посетитель отнимал у колдуна от силы две-три минуты. Видимо, дело было умело поставлено на поток.
Соответственно, минут через сорок я предстал перед темными пронизывающими очами. Впрочем, это штамп, а в действительности глаза были неопределенного цвета, с припухшими, словно с пересыпа, веками. Взгляд не пронизывал, но скользил по касательной, то и дело убегая в угол. (Я даже оглянулся посмотреть, что там, в углу: икона или статуя Бафомета? Но был разочарован: платяной шкаф всего лишь.)
На вид колдуну было около сорока. Пивной животик, тренировочные штаны, футболка. Тапочки. Столь же обыденной была и обстановка — никаких тебе семисвечников, кристаллов, портретов Мории на стене и меловых кругов на полу. Все это я засчитал в его пользу. Поскольку дяденька не нуждается во внешних эффектах, а клиентура — судя по толпе в прихожей, не иссякает — он и впрямь что-то может. Будем надеяться.
Я положил перед колдуном фотографию юноши с длинными волосами и капризным ртом и лаконично изложил свою просьбу. Требуется отсушка. Полная. Чтобы ни самого юноши, ни мыслей о юноше, ни даже воспоминаний о нем в моей жизни не осталось.
Фотография колдуну понравилась. Во всяком случае, он рассматривал ее продолжительное время, то и дело бросая взоры (я даже готов признать, что пронизывающие) в сторону моей скромной персоны. Могу поклясться: не только мой внешний вид заинтересовал его, но и нечто иное.
Наконец труженик невидимого фронта выдал:
— Очень трудно. Сделать то, что вы просите. Это не простой человек.
