Вскоре туда ввалилась вся зубовская компания. Очевидно, директриса предупредила любимого Глебушку о намерениях Тэш. Увидев их мерзкие лица, я решил подождать ее в коридоре, чтобы предупредить.
Ждать пришлось долго. Она явилась только под утро — абсолютно пьяная и растрепанная. Услышав про поджидавших ее Зубова и Ко, Тэш зашлась в хохоте. Она смеялась так долго и судорожно, что на лбу выступили капли пота. Чтобы устоять на ногах, ухватилась за спинку стула, но это не помогло, и в итоге она рухнула на пол вместе с ним. Я протянул ей руку, но она ее проигнорировала. Подняться ей удалось с третьей попытки.
— Т-ты думаешь, еще что-то осталось в этом мире, что может меня испугать?.. А тем более эти ми-илые мальчики… которые так трогательно заботятся о моей нравственности?.. Пойдем, я непременно должна в-выразить им свою признательность!..
Распахнув дверь, Тэш едва опять не потеряла равновесие, но удержалась, ухватившись за косяк.
— Явилась! — злорадно прокомментировал ее появление Зуб.
— Здра-авствуйте, мои дорогие! Я так счастлива снова вас видеть!.. Я думала, вы уже не захотите общаться с такой шлюхой, как я, но вы пришли. Спасибо, спасибо!.. — Она рухнула на колени и принялась бить лбом об пол.
— Слушайте, она бухая в умат!.. Может, пойдем? — Медведь неуверенно обернулся к приятелям, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Нет! — жестко отрезал Зуб. — Мы должны проучить ее, чтоб в другой раз жаловаться неповадно было.
— Ты думаешь, она в таком состоянии усвоит нашу науку? — Глеб с сомнением покачал головой.
Он сидел на ее кровати, рассматривая пьяную фигуру на полу. Услышав его слова, она доползла до него на коленях и принялась покрывать поцелуями ботинок.
— Добрый юноша с золотым сердцем, Глебушка, ты единственный мой заступник! Как же я тебе благодарна!..
Медведь оттащил ее в сторону и рывком поднял на ноги. Она вырвалась с криком:
— Дайте мне облобызать ступню моего благодетеля!..
Зуб с размаха влепил ей пощечину.
— Хватит ломать комедию! Мы пришли отомстить тебе за донос!
— И как же мне встать, чтобы вам было удобнее? — Теперь голос ее звенел от ненависти, она больше не паясничала. — Ну, кто первый?.. Ты? — Она развернулась к Медведю. Он отшатнулся, словно напоровшись на ее взгляд: совершенно трезвый и обжигающий. Она скинула рубашку и положила на свою голую грудь его ладонь — которую он тут же отдернул. — Ах, я тебе не нравлюсь?.. Тогда, может, ты? — Она развернулась к Пиявке, и тот нервно сглотнул и попятился. — Что, не хороша я для вас? А вот бомжам, с которыми я трахалась сегодня, понравилось. Даже спасибо мне сказали и водки налили. Ну, ма-альчики! Что же вы такие пугливые? Ну, сифилис или, там, вич от меня подхватите — в подарок от тех бомжей — ну и что? Делов-то! А ты что пялишься?! — Она вперила в меня ненавидящий взгляд. — Зачем ты мне нужен — чтобы тупо смотреть, как меня насилуют и бьют?.. Убирайся, откуда пришел! Ты такой же, как все.
