— Ты, Алька, чудовище, — ревела она в трубку, так, словно я увела у нее любимого мужчину. — Знаешь, как мне досталось?! Он же у меня зверюга. Ну, неужели ты не могла догадаться — с твоим-то образованием и интеллектом, не могла придумать что-нибудь?.. Сама как рыба холодная живешь, ни мужа, ни любовников — так нормальных женщин, с кровью в жилах, а не с газировкой, понять не способна!.. Ханжа, чистенькая зануда…
И так на протяжении сорока минут. Под конец я не выдержала и со словами: "Лерка, не надо на меня навешивать проблемы со своим боровом! Никто тебя за шкирку не тянул и иголки под ногти не загонял — под венец шла добровольно", отключилась. Спустя две минуты пришла смс-ка: " С таким отношением общаться с тобой больше не желаю. Не звони — занесла твой телефон в черный список, для тебя всегда будет занято!!!"
На работе тоже было мало радостного. Досталось от директора галереи, что не готов текст для буклета очередной выставки. И здесь я была невинна — модный художник не соизволил дать о себе пару-тройку биографических сведений, как я ему ни названивала и ни умоляла, — но разве начальству есть до этого дело? Шеф злобно шипел — кричать не позволяла интеллигентность — а я, как всегда в таких случаях, отключилась, представив, что лежу на пляже где-нибудь в Анталии или на Гоа. Утопаю в белоснежном песке, пятки лижет лазурный прибой, кожа пахнет медом, солью и солнцем. Правда, какая-то жирная чайка крякает (или что там они делают?) невдалеке, но это мелочи. При этом внешне, потупив глазки, я кивала в такт его словам с видом кающейся Магдалины.
Но было и хорошее. Новый зам по художественной части — высокий харизматичный брюнет в расцвете карьеры и мужского обаяния — наконец заметил ненавязчивые и тонкие знаки внимания, которые я оказывала ему на протяжении последней недели, и пригласил в субботу в ночной клуб. Я была в эйфории: персонаж идеально вписывался в образ потенциального спутника жизни: успешный, холостой, немного старше, мужественный и ироничный. Мое семейство давно посматривало на меня косо и втайне сочувствовало (если точнее, три года, прошедших после развода) из-за моей самодостаточности и неустроенности в личном плане. Обе сестрички имели семьи — Алка возилась с двумя пацанами-погодками, а Лизка носила в животе первенца. А я ведь была старшей. Не то чтобы меня существенно огорчало мое аутсайдерство в плане "женского счастья", но неприятный осадок присутствовал. Я даже в гости к сестричкам выбиралась реже, чем мне и им хотелось, чтобы не мучаться лишний раз от некрасивого чувства — зависти. Именно поэтому, а вовсе не от внезапно вспыхнувшей неудержимой страсти и начала я планомерную осаду нового зама.
