Когда я спросила Маркуса, почему мы так часто ссоримся, он все свалил на то, что у меня «пунктик» насчет Декса и Рейчел. Он сказал, что устал от моих бесконечных вопросов и что вряд ли есть какой-то смысл в том, чтобы целыми днями обсуждать их предполагаемые действия. Лучше наконец, заняться собственной жизнью. Я пообещала меньше думать о них, полагая, будто на самом деле это вопрос нескольких недель и вскоре меня вообще перестанет волновать, чем они заняты. Но тревога, жившая в сердце, говорила, что не все так просто и что, несмотря на все мои попытки наладить жизнь с Маркусом, мы на грани краха.
Но что изводило меня больше, чем все проблемы, связанные с нашими отношениями, так это сожаление по поводу беременности. Я говорила, что все в порядке, но в глубине души не была уверена, что хочу рожать. С детства я усвоила, что мой удел — быть красивой, стройной, бодрой и беспечной. Рождение ребенка должно было все это перечеркнуть. Еще неизвестно, на кого я стану похожа. И разумеется, я совсем не чувствовала себя будущей матерью.
Моя собственная мать звонила мне по десять раз на дню, просто чтобы удостовериться, что со мной все в порядке, и каждый раз в ее голосе звучали жалость и тревога. Остаться одной, по ее мнению, — просто ужасно, и поэтому я, наконец, успокоила ее и сказала, что у меня появился новый возлюбленный.
Я была у Маркуса и говорила по телефону, пока он ел пиццу. Сама я решила обойтись без ужина, потому что в этот день, по моим подсчетам, злоупотребила калориями.
Услышав новость, мама приободрилась:
— А ты времени зря не теряешь, Дарси. — Она явно гордилась тем, что я снова в седле. — И как его зовут?
— Маркус, — сказала я, надеясь, что она не помнит шафера с таким именем. Эти детали ей не обязательно было знать. Конечно, о ребенке в ближайшее время я тоже не собиралась сообщать.
— Он чернокожий? «Маркус» звучит как негритянское имя.
— Нет. Он белый, — ответила я.
— Значит, Марк?
— Нет. Маркус, — сказала я, глядя на него и улыбаясь.
— Маркус… а дальше?
— Маркус Питер Лоусон, — гордо сказала я.
— Мне нравится. Очень. Никогда не считала удачным имя Декстер. А ты?
— В общем, да, — сказала я, хотя на самом деле мне нравилось, как зовут Декса. В этом было что-то пышное.
Хотя и в Маркусе — тоже.
— Какой он? Расскажи! Как вы познакомились?
— Мама, может быть, подождешь, пока не увидишь его сама? Мы приедем домой на выходные. Сегодня я купила билеты.
Маркус вскинул голову и посмотрел на меня. Для него это было новостью. О предстоящем путешествии я ему еще не сказала.
