— Ты потерял свою землю?
— Из-за ростовщиков, которые отняли ее у меня на родине. Но тут совсем другая земля, первозданная земля! Здесь выгодно. работать. И мы снова добьемся успеха. Что ты думаешь о Томасе и Тэо?
— Хорошие парни.
— Да, это верно. Только Томас много болтает. От этого ему надо отучиться. Вечером за кружкой пива и мне по душе веселое слово, но на работе мужчине не следует зря разевать рот.
В блокгаузе все еще продолжалась словесная перепалка.
— Пошли, — сказал Адамсон Матотаупе. — Пойдем к нашим коням и позавтракаем. Мне придется подождать, пока завершится эта сделка с мехами. А там снимемся и поедем. Торговля — это потеря времени и обман. Не для земледельца.
Индеец присел вместе с Адамсоном в палисаде у коней. Фермер достал шпик и отрезал большой кусок. Индеец не стал есть свинину и, поблагодарив, достал свои запасы.
— Томас говорил, что ты поедешь с нами на ферму. Так ведь? — спросил Адамсон, проглатывая последний кусок.
— Нет, я не поеду с вами.
— Нет? Я думал, что ты тоже едешь через Миссури.
— Хау. Но я еду один.
— Как хочешь. Одному в глуши худо. Поехал бы с нами, я был бы рад тебе.
— Я не хочу оскорбить своего белого брата, но ехать с вами на ферму не могу. Тачунка Витко взял тебя под защиту, Адам, Адамсон. Тебя, твою жену и детей, твою землю. Тебе же будет нехорошо, если ты, приняв тотем Тачунки Витко, пригласишь к себе его смертельного врага.
— Эх, черт возьми, щекотливый вопрос! Это что ж, вражда действительно так сильна?
— Хау.
— Очень жаль. Но ты прав. Благодарю тебя за заботу обо мне.
Адамсон кончил завтракать, и как раз в это время из лавки вышли Томас и Тэо. У них были довольные лица, а сзади показался старый Абрахам.
— Непутевые олухи, — кричал он. — Притащили мне капканы! Да еще груду дрянных шкурок, а я теперь сиди в дураках. Больше никаких с вами дел! Никогда! Прощайте!
— До свидания, старикан!
Оба подошли к Адамсону и Матотаупе.
— Что скажете? Не прошло и пяти минут, а дело сделано. А меха, что мы принесли, все же первоклассные.
— Ну, теперь-то мы можем ехать? — проворчал Адамсон.
— Как угодно. Но Топ еще не одет.
— Он не едет с нами.
— Почему?
Матотаупа ответил сам.
— Наши пути расходятся, но мы остаемся друзьями, — сказал он так решительно, что у Томаса застрял в горле следующий вопрос. — Прощайте.
Адамсон и близнецы сели на коней, а Томас все покачивал головой. Фермер еще раз кивнул индейцу.
Матотаупа смотрел на отъезжающих через открытые ворота; они поехали берегом озера и скоро растворились в утренней дымке прерий. Он остался совсем один.
