Как я была маленькая | страница 45

На обратном пути тётя Наша всё время молчала. А когда мы пришли домой, задала мне урок: украсить к обеду селёдку гарниром из варёных овощей и сырых луковых колечек.

— Этому тоже полезно выучиться, — сказала тётя Наша. — И помни, что в твоём распоряжении всего пятнадцать минут. Особое внимание обрати на свекольные звёздочки. В прошлый раз они получились у тебя исключительно уродливые.

Я принялась за работу. Всего труднее было сладить с луковыми колечками. Тот, кто так легко и охотно поддевает на вилку такие колечки, не представляет себе, каково иметь дело с ними на кухне.

Приготовленная для меня луковица была толстая, крутобокая, блестящего медного цвета. Приделать ей носик и ручку — и был бы готов прехорошенький маленький чайник.

Стараясь не дышать этой красивой, но злой луковицей, я очистила её и стала думать, как бы половчее разрезать на ломтики. Но, пока я думала, слёзы брызнули у меня из глаз так сильно, что я уже ничего не видела.

Уж я и отворачивалась и отбегала в сторонку… Но, как только я приближалась к столу, сердитая луковица снова набрасывалась на меня.

«Так-так-так», — насмешливо тикали кухонные ходики и вдруг показали — три: час нашего обеда. Сейчас должны были прийти папа и мама.

Тётя Наша, задумчиво стоявшая у окна, встрепенулась:

— Ну что? Гарнир готов?

Но, увидя, что со мной происходит, она быстро отобрала у меня луковицу, недолго думая изрезала её всю на поперечные ломтики и стала разбирать на колечки.

Я же в это время тёрла руки щеткой и промывала глаза водой.

— Подумать только… — заговорила тётя Наша, склоняясь над луковым колечком, — подумать только, как трудно даётся иногда ученье!

— Да-да-да, — закивала я головой.

Но тётя Наша не слушала меня. Глаза её наполнились слезами.

— Человек умный, способный, трудолюбивый, а живёт в скверной комнате. Без света и воздуха. Питается отвратительно. Весной мучается, не знает, чем заплатить в университет за ученье, — денег нет.

Я молчала. Только сейчас я поняла, о каком человеке идёт речь.

Я представила себе, как Иван Васильевич, бедный, один в своей неуютной комнате, учит трудные болезни.

На дворе весна, грачи прилетели. Но тут уж не до прогулок, когда нет денег, да и времени мало: приходится «выкраивать часок». Не ножницами, конечно, это только так говорится, но всё равно трудно.

И я тоже чуть не заплакала, но на этот раз не из-за лукового колечка. Нет, нет, не из-за него.

Что за радость проснуться рано утром на даче!