— Да, — сказала она.
Я споткнулся о разбитую мраморную колонну.
— Roba di Timberio[8], - пояснила Джойя, — Timberio cattivo, Timberio mal'occbio, Timberio camorrista[9], - и плюнула на мрамор.
— Да, — ответил я, так как Тацит и Светоний были свежи в моей памяти, Tiberio cattivo!
Мы выбрались на большую дорогу и вскоре оказались на площади, где два-три матроса стояли у парапета над морем, два-три сонных каприйца сидели перед остерией дона Антонио, а пять священников, бешено жестикулируя, что-то оживленно обсуждали на ступенях церкви.
— Moneta! Moneta! Molta moneta, niente moneta[10],- слышались их голоса.
Джойя побежала поцеловать руку дона Джачинто, который был ее духовным отцом и un vero santo[11], хотя по его виду догадаться об этом было трудно. Она ходит к исповеди два раза в месяц. А часто ли хожу я?
— Совсем не хожу.
Cattivo! Cattivo!
А она расскажет дону Джачинто, что я поцеловал ее в щеку под лимонными деревьями?
— Конечно нет!
Мы миновали деревню и остановились у Пунта Трагара.
— Я обязательно взберусь на вершину вон той скалы, — сказал я, указывая на самый отвесный из трех утесов, которые сверкали у наших ног, как аметисты. Но Джойя заявила, что я не сумею этого сделать. Один рыбак полез было туда за яйцами чаек, но был сброшен в море злым духом, который в образе голубой ящерицы — голубой, как Голубой Грот, — стережет там золотой клад, спрятанный там самим Тимберио.
С запада над уютной деревушкой вздымался мрачный силуэт горы Соларо, суровой и неприступной.
— Я хочу сейчас же подняться на эту гору, — сказал я.
Но Джойе эта мысль совсем не понравилась. На вершину ведет лестница в семьсот семьдесят семь ступеней, высеченная в скале самим Тимберио, а на полпути в темной пещере живет свирепый оборотень, который сожрал уже нескольких добрых христиан. По лестнице можно подняться в Анакапри, но там живут одни только gente di montagna[12] — очень плохие люди. Ни один forestiere[13] туда не всходил, и она сама там никогда не бывала.
Лучше бы мне подняться к вилле Тимберио, к Арко Натурале или к Гротта Матромания.
Нет! У меня на это нет времени. Я должен сейчас же подняться именно на эту гору.
И мы возвращаемся на площадь, когда позеленевшие колокола старой кампанилы прозвонили полдень, возвещая, что макароны готовы. Может быть, я все-таки сперва пообедаю под большой пальмой отеля Пагано? Три блюда, вино и все за одну лиру.
Нет, у меня нет времени, я должен немедленно взобраться на эту гору.
