— Глупости, — сказал виконт. — Они еще поют. Нe далее как вчера я застрелил одного — великолепный выстрел, ведь эта маленькая бестия казалась не больше бабочки!
Я покраснел до корней волос, но аббат вовремя остановил меня, положив мне руку на колено.
— Как это жестоко, Морис, застрелить жаворонка! — сказала графиня.
— А почему? Их тут очень много, а лучшей мишени, чтобы практиковаться в стрельбе, не найти. Кроме, конечно, ласточек. Вы знаете, милая Жюльетта, что я — лучший стрелок в полку. Но если я не буду упражняться, то утрачу меткость, К счастью, возле наших казарм всегда летает масса ласточек, сотни их вьют гнезда под крышами конюшен, а сейчас они кормят птенцов и постоянно мелькают перед моим окном. Это очень приятно — я каждое утро могу тренироваться, не выходя из спальни. Вчера я держал пари с Гастоном на тысячу франков, что убью шесть из десяти, — и убил восемь. Я всегда говорю, что стрельбу по ласточкам следует сделать обязательной в армии. — Он прервал речь и, старательно отсчитывая капли, влил в рюмку с вином какое-то лекарство. — Не будьте глупенькой, милая Жюльетта, — поезжайте завтра со мной в Париж. Вам нужно развлечься после такого долгого одиночества в этой глуши. Предстоит интереснейшее зрелище — состязание лучших стрелков Франции, и вы увидите, как президент республики вручит вашему кузену золотую медаль, не будь мое имя Морис. А потом мы мило пообедаем в «Кафе Англе», а затем я повезу вас в Пале-Рояль; там дают «Брачную ночь» — очаровательный спектакль, чрезвычайно смешной. Я видел его четыре раза, но буду очень рад посмотреть еще раз с вами. На середине сцены стоит кровать, под которой прячется любовник, а жених, старый…
Граф, не скрывая раздражения, сделал знак жене, и мы все встали из-за стола.
— Я бы не мог убить жаворонка, — сухо сказал граф.
— Разумеется, милый Робер! — захохотал виконт. — Разумеется! Вы бы промахнулись.
Я поднялся к себе в комнату, чуть не плача от душившего меня гнева и стыда, что я не дал волю этому гневу. Я начал укладывать чемодан, но тут ко мне вошел аббат. Я попросил его передать графу, что меня вызвали в Париж и я должен был уехать с ночным поездом.
— Если я еще раз увижу этого проклятого негодяя, я разобью его наглый монокль о его пустую голову!
— Пожалуйста, не делайте ничего подобного, не то он вас убьет на месте. Он действительно прекрасный стрелок и дрался на дуэли, право, не знаю, сколько раз: он вечно затевает ссоры и имеет привычку говорить дерзости. Прошу вас об одном — ближайшие сутки держите себя в руках. Завтра вечером он уедет в Париж на эти свои состязания, и, говоря между нами, его отъезд обрадует меня не меньше, чем вас.
