Так он лежал, потягивая тошнотворный ананасовый сок, и ждал. А Алена все не звонила и не звонила. И тут Валерий вдруг вспомнил, что сегодня похороны ее матери, вскочил, принялся судорожно собираться, недоумевая, как он мог об этом забыть.
На похороны он опоздал, на поминки не пошел. В тот день он с Аленой так и не увиделся – еще одна серьезная ошибка, из-за которой, вероятно, окончательно разрушились их отношения. Конечно, Алена расценила его отсутствие на похоронах как новое предательство. И конечно, она была по-своему права.
Фактически права, если не принимать во внимание его тогдашнее душевное состояние. В разброде он был полном, оттого и не приехал, оттого и… Ну да, оттого и к Галине отправился вечером.
Так получилось, что у Алены Валерий оказался только через неделю. Он очень нервничал и стыдился, что оставил ее одну в такой страшный для нее период, и не знал, как с ней встретится, как объяснит ей все.
Никаких объяснений не понадобилось. Алена встретила его так, как если бы сосед зашел за спичками – немного удивленно, но совершенно равнодушно. Она его не ждала. Она не обрадовалась его приходу. Но что самое ужасное – она на него не обиделась ни за похороны, ни за долгое отсутствие: вычеркнула из своей жизни и больше в расчет не принимала.
А впрочем, Алена не только его из своей жизни вычеркнула, она всех и вся вычеркнула, она себя из своей жизни вычеркнула. Равнодушная, отстраненная, она действительно напоминала старуху. Старуху, схоронившую своих детей, одинокую, самой себе ненужную. И тут он в первый раз по-настоящему испугался за Алену – не за их отношения, не за свое дальнейшее положение, а именно за Алену. Нужно было срочно что-то предпринимать, как-то выводить ее из этого состояния. Прежде всего он сходил в магазин, закупил продуктов, приготовил обед и попытался ее накормить. Алена не ела, он уговаривал, даже стал всерьез кормить ее с ложечки, а она улыбнулась – отстраненно-отстраненно! – и сказала:
– Ты прямо как какая-то деревенская бабушка, которая обеспокоена состоянием своей заболевшей внучки. Еще начни причитать: похудела-то как! Кожа да кости! Не надо, Валера, спасибо за заботу, но… Все это не то! Мне ничего не нужно, не приходи ко мне больше.
Не то, он и сам понимал. Нужны кардинальные меры. Валерий позвонил Юлиану, отцу Алены, стал объяснять ему, что нужно Алену спасать, но тот, не дослушав, бросил трубку. Тогда он позвонил Александре, близкой подруге матери Алены, но ее не оказалось в городе, уехала в Швейцарию, ее дочери требовалась срочная операция. Значит, помощи ждать было неоткуда, надо было что-то делать самому.
