Прошло тринадцать минут из пятнадцати, и Фрэнк начал раскрывать план их последующей тактики. Если даже он окажется самоубийственным, – думалось Элли, – по крайней мере, он великолепен.
Тем временем странное облако у конца огромного сверкающего тоннеля продолжало приближаться. Были на исходе названные Фрэнком пятнадцать минут. К этому моменту усилились сверкание и разрывы в плазменной оболочке тоннеля, оболочка начала вспениваться, словно водопад. Реактивная масса начала разрушаться, быстро возрастала скорость, очевидно, расстояние от звезды, от которой она отделилась, высвобождало ее от огромной гравитации.
– Начинается! – прозвучало в наушниках Элли. – Он появится в любой момент.
Маленький корабль подпрыгивал на волнах рушимых стен плазмы, которые какое-то время их скрывали. Элли была на посту, хотя все, что она смогла сделать для корабля, было тривиальным. Сквозь разрушенную стену из вещества, которое стремительно неслось от звезды, появился огромный берсеркер...
Резная работа, в соответствии с этикеткой, была из дерева Леши, по описаниям растущего на планете Элиайн, а с ним было трудно работать, хотя оно было прочным и красивым. Анджело Ломбок, незнакомый и с этим материалом, и вообще чужак в этом мире, в задумчивости вертел это произведение декоративного искусства. Оно квалифицировалось как оригинальная ручная работа художника. По стилю это напоминало резьбу Джеулинкс, которую Ломбоку показывали еще на Земле, но тема была более драматичной. Изображены были мужчина и женщина, беглецы, их тела с длинными ногами были в стремительном беге наклонены вперед, в то время как взволнованные лица обращены назад. Вихрь из деревянных одежд был даже несколько мелодраматичен, но что можно было ожидать от десятилетнего художника?
Иногда Ломбок, тем или иным образом, хотел бы глубже заняться искусством. Живешь только раз, пусть даже четыре или пять сотен лет, а он уже многое отдал другому делу, чтобы начинать сызнова.
С легким вздохом он поднялся на носки, чтобы положить резную работу обратно на полку для подарков, которая, несомненно, молча зафиксировала это возвращение. Единственная сумка, которую он с собой взял, была маленькой и легкой, и ее не надо было помогать нести через все процедуры оформления пассажиров.
Ломбок и сам выглядел как маленькое коричневое изображение на деревянной доске. Он уселся на комфортабельное сиденье на борту транспорта, скользящего к доку, и скомандовал:
