— Да, оружие у них все лучше и лучше. Само по себе не заживет.
Люмина поймала меня за подбородок своими длинными тонкими пальцами.
— Тебе понадобится кровь кого-нибудь из стаи. Где Брин?
Я не успела и слова сказать, как рядом раздался голос Рена:
— Я ей отдам свою.
Глаза Люмины расширились.
— Так-так, очень мило.
Она улыбнулась Эфрону.
— Похоже, молодые вожаки уже нашли друг друга, дорогой. Это радует.
Люмина перевела взгляд на Рена.
— Хотя… Надеюсь, ты не вел себя… неподобающим образом с моей девочкой? — спросила она, облизнув губы.
— Конечно, нет, госпожа.
В темных глазах Рена вспыхнули искры.
Логану, видимо, надоело присматривать за Ищейкой. Он подошел к отцу.
— О чем вы тут говорите? — спросил он, пристально взглянув сначала на Рена, потом на меня.
— Вожак твоей стаи только что предложил перелить Калле свою кровь.
В голосе Эфрона появилась нотка мрачного веселья:
— О, я всегда хотел посмотреть, как это работает.
На губах Логана заиграла насмешливая улыбка.
— У вас, Воинов, есть такая необычная возможность. Я почти что завидую.
Меня затрясло от унижения. Рен гневно посмотрел на Логана, но промолчал.
— Вы уверены, что это необходимо? — спросила я, уставившись в пол, покрытый персидским ковром.
Я задала этот вопрос, заранее зная ответ на него. От боли уже тряслись руки. Меня тошнило, было такое впечатление, что в ране полным-полно яда, который медленно распространялся по телу, переходя из плеча в желудок.
— Ищейкам явно пошло на пользу одиночество. Они воспользовались им, чтобы отточить боевое искусство, что не может нас не расстраивать. Похоже, они нашли способ превзойти наше лучшее оружие.
Эфрон улыбнулся.
— Я говорю о тебе и твоей стае, дорогая Калла.
Рен закатал рукав рубашки.
— Все будет хорошо, Кэл.
Нет уж, я не буду устраивать для них зрелище! Я покопалась в мыслях, стараясь найти другое решение, но ничего путного в голову не приходило.
Прежде чем я успела возразить, Рен поднял руку к губам. Когда он отнял ее, от локтя к запястью по коже бежали ярко-красные ручейки крови. Рен протянул руку мне. Я повернулась спиной к трем Хранителям, стоявшим рядом без дела, быстро вздохнула, взяла Рена за запястье и приложила губы к тому месту, где на бледной коже зияли ранки. Кровь полилась по языку и дальше, в глотку. Она была горячей и жидкой, сладкой, как мед, но с привкусом дыма. По жилам заструился огонь. Пронзительная боль в ране утихла, а потом исчезла совсем.
Рука Рена поддерживала мою голову. От его прикосновения я пришла в себя и вспомнила, где нахожусь. Щеки мои пылали, когда я повернулась к Люмине. Она одобрительно кивнула и стала разглядывать мое плечо, на котором от раны не осталось и следа.
