Мне тогда крупно повезло: семья полосатых к моему приходу была где-то в других местах. Разжег я на дворике дымный костер для упреждения нежелательного столкновения, выгреб из жилья траву и прочий хлам и спалил его. Подмел, вымыл кипятком пол, нары и стол, хорошенько проветрил избу, изгоняя стойкий кошачий запах. А на закате солнца для пущей важности выпалил пару раз из ружья в вечернюю тишину и подбросил в костер побольше трухлявых чурок, чтоб дымили и чадили подольше и подальше.
Пробыл я тогда в окрестностях избушки пару недель и многократно убеждался: мои полосатые соседи и не подумывали покидать свой семейный участок, они лишь перестали заходить в занятую хозяином избушку, хотя их свежие следы вокруг нее я находил почти ежедневно.
Однажды я, нагнувшись с котелком к речушке, услышал, как совсем недалеко за спиною глухо лопнула ветка под явно тяжелой лапой, и в нос ударил крепкий тигриный дух. Я, покорный судьбе, втянул голову в плечи, и от жути мой рассудок помутился…
Знал я, что амурский тигр на людей без причин не нападает, хотя всегда опасен, да что может поделать это знание с мощью психического воздействия всесильного владыки уссурийской тайги…
Но занемела поясница, затекли ноги… А оставался я живым… И распрямился… И обернулся… И никого не увидал, не услышал, не учуял… Подумал: «Может быть, показалось?» Пошел, посмотрел и обнаружил всего в десятке шагов только что примятую траву и совсем свежую «колбасу» тигриного «автографа», положенную, наверное, в знак полного презрения к столь слабому двуногому существу, вся сила которого лишь в оружии.
Потом, успокаиваясь, с крепко стиснутым в руках котелком, я думал: «Каким же трусливым показался я в те мгновения этому полосатому совершенству! Каким глупым и слабым существом, лишенным и зрения, и слуха, и обоняния, а главное — того особого интуитивного чутья, без которого на вольных просторах делать нечего».
Через несколько дней пошел я в недалекий распадок с девственным лесом попытать счастья в поисках женьшеня. Шагаю беспечно звериной тропой, рассматриваю плечистые пышноволосые кедры, этакими могучими атлантами подпирающие знойное небо, красивыми рослыми березами-кариатидами в желтых пушистых чулках и зеленых платьях любуюсь. И мелкую узорчатую поросль папоротников затаенно разглядываю, мечтая заметить в ней ярко-красный кулачок ягод знаменитого корня жизни… Птицы щебечут, бурундуки посвистывают, белки прыгают, гудят комары. Струйки пота стекают со лба, взмокшая рубашка липнет к спине…
