— Стриптиз? Вряд ли он выбрал подходящее место.
Я рассмеялась.
— Он собирается нырять в Фонтанку, под памятник Пыжику. Туристы бросают туда монеты на счастье. Он живет этим с мая по октябрь.
— Весьма своеобразный способ заработка.
— Для таких, как мы, вполне прибыльный. И времени отнимает немного. Смотри! — я позвенела браслетиком на левой руке, состоящим из симпатичных медных 'евриков'. — Это он подарил мне прошлым летом. Однажды Тибальд наступил на осколок бутылки на дне и страшно распорол ступню. Денег, как назло, не было — ещё ничего не успел насобирать. Мы с Вижи забежали в аптеку, вон в ту! — я показала головой, — и пока она отвлекала своей болтовней продавщицу, мне удалось стянуть бинт и перекись. Ворую я, надо тебе сказать, крайне редко. Разреши мне поздороваться с ним — очень давно его не видела и дико соскучилась! К тому же боюсь: раз он прикатил без предупреждения, видно, опять влип во что-то нехорошее.
— Нет, — жестко отрезал Питер. И добавил мягче: — Не сегодня. А что это за девушка, которой он поручил сторожить свои вещи?
— Это Шерри. Она неровно дышит к нему, еще с прошлого лета. Весьма своеобразная 'трубная' личность. Она наркоманка, как и ее мать, и, как и мать, талантливая художница. На мой взгляд, когда она трезвая и не 'обдолбанная', она самая красивая девочка во всей тусовке. Глаза с поволокой, длиннная шея, натуральные вороные волосы… Я искренне балдею от ее внешности и таланта и не понимаю, зачем нужно так гробить себя. Однажды я была у нее в гостях — огромная квартира в старом доме на Ваське, кругом статуи и картины — и при этом полный бардак. Помню, нам пришлось залезать к ней по дереву, на второй этаж — потому что в двери был домофон, а ключи она потеряла. Ко мне Шерри отчего-то испытывает очень теплые чувства, чуть ли не материнские, хотя старше всего на два года. Не знаю, чем я заслужила такое, но это приятно.
— Ну, ещё бы: она ведь очень хорошая?
Я замешкалась с ответом. Всплыло в памяти, как ненавидел ее мой названый братец Акела, как грозился чуть ли не изуродовать — за то, что подсадила на иглу Лешего, с которым одно время встречалась.
— Для меня — да.
Я подошла к самому Пыжику. Мой кавалер не стал отчего-то меня торопить и остановился, с изяществом опершись на парапет, изогнувшись, чтобы не испачкать костюмчик, и поигрывая тросточкой. Какая жалость, что никто из прохожих не видит, какой мужчина меня сопровождает — повеса и щеголь с безупречными манерами и смеющимися глазами! А уж если б Тибальд увидел, челюсть у него отпала бы до ключиц…
