И вот однажды шел Бессердечный — бесцельно и беспощадно губя все вокруг себя. И пересек его путь ручей. На берегу сидела маленькая девушка с серыми глазами и пепельными локонами. Она мыла в ручье стопы и пела. И песня ее не затихла даже тогда, когда она перестала себя слышать из-за грохота, сопровождавшего шаги Бессердечного.
Он остановился, и она обернулась.
— Ты тот, чьим именем пугают детей?
— Ты не бежишь от моего взора? Значит, ты та, у кого два сердца. И одно из них моё…'
— Можешь не продолжать! — прервала я Спутника. — Могу закончить за тебя. Они полюбили друг друга, Бессердечный исправился и больше не совершал злых дел. Они жили долго и счастливо и умерли в один день.
— Спасибо, что избавила меня от труда досказывать эту историю, — он сухо и иронично поклонился.
Я тут же пожалела о вырвавшихся глупых словах.
— Ну, извини… Это я сдуру. Доскажи, пожалуйста!
— К чему? Твое продолжение этой истории имеет такое же право на существование, как и моё.
— Но я не хочу фантазировать! Я хочу знать, как было на самом деле.
— А что такое — на самом деле?
— Ты прямо как Понтий Пилат: что есть истина? Ну ладно, я ведь уже извинилась, — я придала голосу максимально жалобное звучание. — Продолжай! Ведь твоя история имеет ко мне непосредственное отношение, как я понимаю.
Спутник демонстративно вздохнул.
'…- Два сердца? — удивленно переспросила девушка.
— Значит, ты не знала? И когда бы тебя, наконец, нашли и убили, ты бы даже не поняла, за что.
— Скорей бы это произошло! Я знала, что я не такая, как все, и что со мной обязательно случится что-то очень хорошее или очень плохое. Пусть будет плохое — пусть меня уничтожат. Ведь тогда погибнешь и ты. Верно?
— Этого никогда не случится — я никому не позволю до тебя дотронуться. Я всегда буду рядом, чтобы слушать биение моего сердца сквозь твою кожу.
— Ну, тогда забирай его из моей груди и уходи!
— И этого не будет.
Он шагнул к ней. Девушка попыталась отстраниться, но разве можно вырваться из объятий Рожденного Хаосом? Он укутал ее своими руками и крыльями, и два сердца оглушительно стучали в её груди, какое-то время вразнобой, а потом в унисон — друг с другом и с высокой мелодией, рожденной не на земле…
И началось 'золотое' время — время спокойствия и процветания. Рожденный Хаосом — впрочем, он звался теперь иначе: Эльситрион, Преображенный, выстроил замок для них двоих. Он стоял на высокой неприступной скале, и попасть в него можно было только с воздуха. Но и Крылатые, и Сыны Бездны на своих драконах не смогли бы проникнуть в эту обитель, защищенную мощью Преображенного, когда он находился в замке. А когда его не было — не было там и её, поскольку они ни на миг не расставались.
