Симерэль было от роду всего пятнадцать. Но за два дня она повзрослела на десятилетие. Позвав ее в свой кабинет и усадив напротив себя, отец поведал ей, что через двенадцать дней она станет правой рукой (а по сути — головой) своего брата-Правителя.
— Но почему я? — спросила девушка удивленно и огорченно. — Веллора умнее и красноречивее меня, а Сэтха сильнее характером. И даже юная Роян намного серьезнее.
— В тебе есть милость и мудрость, дитя мое. Опыт придет, и серьезность появится в силу большой ответственности, но, не будучи милостивым, даже самый благородный двэлл не может стать истинным Правителем. Ведь его сердце не будет болеть, когда будет страдать его страна, и глаза его останутся сухими даже в час, когда реки крови заструятся по долинам и лугам, по которым он бегал ребенком.
Девушка долго спорила — ей совсем не хотелось менять свободу юной принцессы на золотые цепи при слабоумном брате-Правителе. Но вдруг согласилась, как выдохнула — взглянув на усталые складки у губ отца и его скорбный взор. Таорд поцеловал ее, желая доброй ночи, и велел придти на следующий день на закате солнца — чтобы он показал ей то, что должен знать Правитель.
Темный узкий коридор, холодные стены, низкий потолок. Тихо… и страшно, оттого что так тихо.
— Куда мы идем, отец? — спросила Симерэль жалобно.
Она демонстративно спотыкалась через каждый шаг — шелковые туфли не предназначены для походов по сырым туннелям, им бы ковер из нежной шерсти или отполированный пол бальной залы.
— Скоро, скоро, мой свет, вот уже дверь. Сейчас мы за ней посидим, побеседуем, а потом — дальше. Но там уже совсем близко.
Они вошли в маленькую укромную комнатку. Слуга, следовавший за ними, поставил на стол зажженный светильник и удалился. Девушка забралась с ногами в одно из старых кресел и вопросительно посмотрела на отца.
— В эту тайную комнату тридцать лет назад привел меня мой отец, а его — мой дед, и так далее, — степенно начал Таорд, опустившись в кресло напротив. — Знаешь ли ты, почему процветает наш город, несмотря на то, что весь остальной мир то и дело орошается реками крови?
— Да, конечно. Нас охраняет чудесный купол, дарованный Гармонией, как самому отважному и достойному из людских племен. Это знают все.
— Не совсем так. Не для каждого — настоящее знание. Слушай же, Симерэль. Полтысячи лет назад, как и сейчас, земля полнилась яростью и болью. Гармония покинула ее, Изначальные Силы раздирали своей враждой, Крылатые и Сыны Бездны в вечной бойне плавили небо и превращали в пустыни цветущие луга и поля, и люди, которых они не замечали, становились их случайными жертвами. Двэллы были такими же, как и все. Как и другие племена, они прятались по ущельям и чащам, едва заслышав шелест крыльев в небе и боевые выкрики. Так же строили они дома из веток и камыша — чтобы не жалко было разрушенное упавшим с неба ледяным копьем или подожженное огненным бичом жилище. Только маги у двэлльского народа были умные и хитрые. Долго раздумывали они, как обезопасить себя и своих близких, но удача, как говорится, рухнула прямо с неба. Ларэт, будущий Правитель города, названного в его честь, был застигнут в горах очередной небесной схваткой. Воздух лопался от криков Крылатых и Сынов Бездны, окрестные скалы плавились под ударами огненных бичей. Забившись в узкую расщелину, Ларэт молился Гармонии — чтобы защитила, пронесла беду мимо. Раздался особенно сильный грохот — замершему двэллу показалось, что на него рухнул небосвод. И все затихло.
