Я же — представитель старой исконной религии Лесных Духов, которая существовала на землях Гэродо с незапамятных времен. Но, увы, люди отвернулись от нашего вероучения. Их увлекли красивыми рассказами новомодные священники. И наши храмы стали пустеть, утратив былое влияние. Что ж, это испытание для слуг истинной веры. У братьев Синего Клена осталось несколько храмов, один из которых находится в городе, и два небольших монастыря, где они, уединившись от мирских забот, жили своей замкнутой общиной, не вторгаясь в мирские дела.
Братья Синего Клена — искусные врачеватели, и теперь я начинаю подозревать, что только это помогло нам просуществовать спокойно некоторое время до недавних гонений.
Фендуко было необходимо втравить нас в свои интриги. Для расправы с кэллом Атикейро, он изготовил поддельное письмо.
Будто оно было написано королем Тамелием к графу. Но Совету все надо было представить так, чтобы не возникло никаких сомнений. Поэтому он не поленился и разыграл целую партию.
Ему было необходимо чье-то серьезное свидетельство: братья Синего Клена в данном случае вызывали доверие. Получить нашу помощь он мог только в одном случае: если мы будем решительно настроены против Атикейро. Он подстроил несколько вещей, которые показывали полное нерасположение графа к нашей вере.
В свое время, уже давно, у графа умерла любимая дочка, и он винил наших жрецов в том, что они не смогли ее спасти. Он не захотел принять фатум-судьбу, и много страдал. Но этот крепкий человек справился с горем — у него появилось много других дочерей. И все же, у него были основания относиться к нам более чем прохладно. Граф поддерживал новых жрецов, считая их учение более прогрессивным.
Фендуко договорился с нами, что у нас, в лесном монастыре, расположенном близ Серебряной дороги, вы ведь знаете ее направление, не так ли, — она ведет в столицу Мэриэг — некоторое время пробудет для излечения от какой-то загадочной хвори один молодой человек. Обычно, мы не берем больных из города, предпочитая помогать путникам и бедному люду из окрестных сел, но кэлл Фендуко был любезен, и он нередко оказывал нам услуги — отец храма не мог ему отказать.
На мой взгляд, здоровье у того человека было железное, но он усердно изображал из себя больного: громко охал и стонал, чем чрезвычайно надоел. Он не был человеком из Дома Фендуко. Что их связывало — я тогда не мог понять. Он был орудием, таким же, как и мы.
Фендуко нужно было представить дело так, будто письмо перехватили у посланца короля Тамелия.
