"Но после того как ты узнал что ковен был в безопасности, почему ты не вернулся?"
"Темная волна была все еще за нами. Я не уверен, что это всегда была Селена, но временами мы предполагали что это была она. Никто никогда не ненавидел меня так. Богиня может, но никто другой нет. Временами казалось, что если мы позволим Селене найти нас, она бы тратила меньше времени на другие ковены, других ведьм. Казалось это стоило того." Он пожал плечами, как если бы это было уже не так ясно.
"Почему ты не скрываешься теперь?" спросил я. "Ты теперь больше не в опасности?"
Мой отец глубоко вдохнул, и снова я был поражен, каким старым он казался, каким хрупким. Он выглядел как мой дедушка. "Ты знаешь почему. Селена мертва. Также как и Кэл."
Я кивнул. Стало быть он знал. Я полагал, Совет должен был рассказать ему, когда они нашли его во главе со Скай. Я пил чай, пытаясь переварить эту историю. Это было в световых годах от всего, что я себе представлял.
"Так теперь ты работаешь магом, теперь когда ты не скрываешься от Эмиранта?"
Отец пожал плечами, его тонкие плечи возвышались как вешалка в его рубашке. "Как я сказал, Фиона мертва." сказал он. "Нет смысла в сокрытии, в сохранении безопасности. Единственная вещь, которую я хотел защитить, умерла. Зачем больше бороться? Для нее я продолжал двигаться, находил новые убежища. Она хотела, чтобы мы придерживались этого плана; я хотел делать то, что она хотела. Но теперь ее нет. Теперь ничего не осталось, чтобы защищать". Он говорил как автомат, его слова были невыразительными, его глаза сфокусировались на столе перед ним.
К тому времени как он закончил говорить, мое лицо горело. С одной стороны, я был рад, что он и Мама имели некоторую благородную причину для их исчезновения, рад что они действовали бескорыстно, рад что они пытались защитить других. Но было также невероятно обидно слушать, как мой отец в основном отрицает мое существование, смерть моего брата, моей сестры. По видимому оставаться в живых сейчас, ради нас, не приходило к нему в голову. Я был рад, что он был лоялен к моей матери, я был зол, что он не был лоялен к своим детям.
Внезапно я встал и вышел в гостиную. Я раскрыл огромный пакет выстиранного в гостиной, затем заправил постель отца чистыми простынями и одеялом. Он был в том же положении, когда я вернулся на кухню.
"Мне так жаль, сынок" сказал он тонким голосом. "Мы думали, что действовали ради лучшего. Может мы помогли некоторым — я надеюсь на это. Трудно видеть ясно теперь, что было бы лучше".
