— За кого я тебя принимаю, мое личное дело, — отрезал Мамонт и принялся чертить в воздухе распятие. Употреблять матерные слова, чтобы защититься от нежити, он не стал. Во-первых, нежить эта не нападала, а во-вторых, враг ему показался очень образованным и интеллигентным. Поэтому Дальский ограничился плевком и словами: — Тьфу на тебя, бесово отродье!
— На себя посмотрите, — ответил вампир усталым голосом, и противники принялись в унисон читать:
— Отче наш, иже еси на небеси…
Посреди молитвы вампир снова запнулся.
— И-эх, молодежь! — в сердцах воскликнул Дальский. — «Отче наш» на память не знать!
— Извините, но этому есть уважительная причина. После трех дежурств в больнице я не знаю, как имя свое помню, — обиделся вампир и, устало вздохнув, опустился на пол со своей стороны шкафа.
— А ты кем служишь? — поинтересовался Мамонт, садясь на пол со своей стороны.
— Врачом работаю, — ответил вампир. — Вообще-то я терапевт, но сейчас на подхвате во всех отделениях. — Он, не вставая, поклонился и представился: — Доктор Кирпачек фон Гнорь.
— Мамонт, — в свою очередь назвался Мамонт.
Вампир выпучил глаза и пробормотал:
— Час от часу не легче. Мало вам быть человеком, вы еще и Мамонт?!
— Послушай, Кирпичик, а ты не мог бы к кому другому в шкаф заглянуть? Который день достаешь, уж к шкафам без содрогания подходить не могу.
— То же самое могу предъявить вам, уважаемый Мамонт, — отмел обвинение Кирпачек. — И букетом меня зачем-то ударили! Разве можно так обращаться с чертополохом? Мне, чтобы купить такой букет, нужно отдать половину месячного дохода!
— Возьми. — Дальский протянул ему ветку. — На кой он мне, если не работает? Эх, сколько раз убеждался, что от телевизора правды не дождешься!
— Спасибо. — Кирпачек принял букет, поблагодарил и сказал: — Кстати, судя по помещению, которое я имею честь наблюдать за вашей спиной, господин Мамонт, напрашивается вывод, что вы отнюдь не ужасный монстр из шкафа.
— Ну, во-первых, давай без «господинов», — ответил Дальский, — а во-вторых, я тебе что, нелегальный эмигрант из Таджикистана, чтобы по шкафам хорониться? Да и ты на миграционную службу не похож.
— В вашем мире тоже Джиннистан есть?!! — поразился Кирпачек.
— Ну насчет джиннов — это вряд ли, у нас скорее аладдины по улицам шастают, — сказал экономист и, с минуту подумав, уточнил: — Так говоришь, целый мир? И у вас то же самое?
— Да, — вздохнул Кирпачек, — целый мир. Мир погибающий, в котором мучается несчастный народ.
